Я колеблюсь несколько секунд, не зная, стоит ли открывать такую личную вещь, но всё же решаю, что будет лучше предупредить его на всякий случай:
– А я хожу во сне.
Он замирает. Смотрит на меня, словно заново оценивая услышанное.
– Как это? Лунатишь, что ли? – Он хмурится, ненадолго замолкает, будто что-то прикидывает в уме. Взгляд становится сосредоточенным, почти настороженным.
– Ты… сомнамбула, – произносит он, как бы сверяясь со своими мыслями.
Его улыбка становится шире, в глазах вспыхивает странный азарт.
– Ты чего? – я чувствую лёгкую тревогу, потому что не понимаю его реакцию.
Он оживляется, закидывает руки за голову, словно нашёл ответ на какую-то загадку:
– Варя… Ты знаешь, что таких людей, как ты, один процент на планете?
Я недоверчиво фыркаю.
– Да ладно? С чего вдруг ты так подкован по вопросам лунатиков?
– Потому что я чёртов профессионал, – смеётся он. – И ты даже не представляешь, какая это крутая информация…
Я хмурюсь, не понимая, к чему он ведёт.
– Ответь на один вопрос, – произносит он серьезно, почти шепотом. – Мы с тобой раньше встречались?
– Что? – я моргаю. – Ты издеваешься? Думаешь, я какая-то новенькая?
Он улыбается – хитро, с тем самым выражением, которое появляется, когда он чувствует, что держит ситуацию в руках.
– Ладно, – протягивает он, и уголки его губ чуть приподнимаются. – Попробуем по-другому.
– Что попробуем? – я щурюсь. – Что это вообще было?
Он всё ещё не сводит с меня взгляда.
– Бывает у тебя такое, – медленно говорит он, – что ты как будто во сне, но не спишь?
Я снова замялась. Неожиданно стало не по себе.
– Иногда, – говорю тихо. – Я как будто… там и тут одновременно. Не просыпаюсь до конца.
Он кивнул снова. Слишком быстро. Слишком точно.
– А ты во сне помнишь, что делаешь?
– Бывает, – выдохнула я. Иногда даже понимаю, что это сон. И могу… менять сюжеты.
Дима откинулся назад, уставился в потолок.
И я впервые заметила: он теперь смотрел не на меня.
А куда-то сквозь.
Я нахмурилась.
– У тебя что, тоже так бывает?
Он не стал отвечать. Только усмехнулся, продолжая загадочно молчать, разглядывая потолок.
– Я не понимаю, к чему ты клонишь, – сказала я настойчивей. – Что вообще такого?
Он медленно повернул голову, посмотрел внимательно, чуть дольше, чем это было удобно. Взгляд его стал серьёзным, сосредоточенным, почти профессиональным. Словно я – уравнение, которое он только что решил, но пока не уверен, стоит ли произносить ответ.