– Когда бы убедился, что она нам подходит.
Дима фыркнул.
– Конечно. Ведь вокруг так много сомнамбул. Выбирай, какую хочешь!
– Заткни пасть, придурок. – процедил я сквозь зубы, а потом резко поднял голову, встретившись с ним взглядом.
Дима усмехнулся, его безупречная улыбка сверкнула на фоне тусклого света.
– Ну тихо-тихо. Чего так вспыхнул-то?
Он явно доволен. Видит, что задел меня.
Как же он меня бесит!
– Ладно, давай посмотрим, как быстро она согласится. Честно, мне самому интересно.
Он хмыкнул, с вызовом глядя мне в глаза.
Мне хочется врезать ему.
Прямо здесь и сейчас.
Но я сжимаю кулаки в карманах.
Дима снова улыбается.
Он проверяет меня.
Испытывает.
Я не даю ему удовольствия видеть мою злость.
Просто киваю.
– Завтра.
Джо всё ещё смотрит на меня, но я чувствую – он принял решение.
– Хорошо.
Это мой шанс.
И я не собираюсь его упустить.
Когда Джо и Дима исчезли, тишина накрыла штаб, как тяжёлое полотно.
Заброшенный театр будто остановился во времени.
Я медленно подошёл к столу, провёл рукой по его шероховатой поверхности. Дерево было прохладным, чуть влажным – таким оно всегда казалось в этом мире, словно впитывало в себя сны, которыми здесь обменивались.
Пальцы нащупали спинку кресла, деревянную, тёплую от чужого прикосновения.
Дима только что сидел здесь, самоуверенный, довольный собой, будто уже знал, чем всё закончится.
Я сжал пальцы.
Мои мысли метались.
В этот момент взгляд зацепился за монету.
Она лежала орлом вверх, словно специально оставленная, как символ чьей-то правоты.
Я медленно накрыл её пальцами.
Гладкий металл прохладный, тяжёлый, но лёгкость этого жеста не приносит облегчения.
Я резко сжал монету, словно мог раздавить её между пальцев.
И со всей силы швырнул в зрительный зал.
Звонкий удар металла о камень разрезал воздух.
Монета покатилась между рядами, перескакивая с кресла на кресло, гулко перекатываясь, каждый звук эхом расходился в пустоте.
Я слушал, как она исчезает во мраке.
Слишком резко.
Слишком громко.
Слишком похоже на то, что сейчас творится у меня внутри.
-–
Я шагал по комнате, будто надеясь, что, если пройду достаточно кругов, тревога рассеется. Но она лишь сжималась в тугой комок внутри.
Я должен решиться.
Сколько раз я уже был рядом, наблюдал за ней? Видел её сны, следил за каждым движением, запоминая, как она прикусывает губу, когда сосредоточена, как хмурится, обдумывая что-то важное. Но быть незримым – это одно. Выйти из тени и сделать первый шаг – совсем другое.