– Конечно! Это же голубиная терапия, ты не понимаешь!
Я наблюдала, как один особенно наглый голубь залез прямо ей на колено, требуя ещё еды.
– И как, помогает?
– О, ещё как! – Маша гордо посмотрела на стаю, окружавшую её, словно королеву. – У голубей своя философия. Например, если я вдруг чувствую, что жизнь зашла в тупик, знаешь, что мне помогает?
Она взяла горсть крошек и высыпала их прямо себе на ладонь.
– Кормить их? – предположила я.
– Смотри, как они это делают.
Голуби тут же кинулись на её ладонь, топчась друг по другу, махая крыльями, создавая хаос из мелькающих лапок и перьев.
– Видишь? – сказала Маша, отряхивая руки. – Вот так и мы, люди. Мы все мечемся, цепляемся за что-то, боремся за своё место, хватаем крошки, которые нам подкидывает судьба.
Я посмотрела на стаю голубей. Как они рванулись за крошками, как они бились за еду, не видя ничего вокруг, кроме цели.
Точно так же онеры рвутся за чужими снами.
Мы ищем ответы. Мы ищем силу. Мы пытаемся выжить в том, что нам кажется важным, а на самом деле – просто куски хлеба, которые кто-то бросил на нашу ладонь.
Я задумалась. Арчи тоже видит мир так – как хаос, где сильные должны забирать своё, а слабые просто разбегаются в стороны.
– И что, думаешь, они понимают, что делают? – спросила я.
Маша пожала плечами.
– Наверное, нет. Они просто действуют инстинктивно.
Я снова посмотрела на голубей. Точно так же, как и мы.
Саша, Дима, я сама. Мы все следуем инстинктам, своему пониманию справедливости. Мы все боимся, что, если отпустим этот кусочек хлеба – останемся ни с чем.
А Арчи? Он тоже когда-то был среди нас. Только он решил, что не хочет быть голубем.
Он хочет быть тем, кто разбрасывает крошки.
Мурашки пробежали по коже.
– А что, если кто-то их напугает? – спросила я, глядя на голубей.
– Они взлетят, – просто сказала Маша.
– Но вернутся?
Она улыбнулась:
– Конечно. Они всегда возвращаются.
Я задумалась. Онеры, попав в этот мир, больше не могут уйти. Как бы мы ни боялись, какие бы ошибки ни совершали – мы всегда возвращаемся.
В этот момент вдалеке ласково тявкнула собака. Я вздрогнула, обернулась – и увидела знакомую фигуру.
Саша шёл неспешно, с лёгким наклоном головы, будто прислушивался к звукам улицы. Его шаги были уверенными, ровными – ни тени суеты. Пальто до середины бедра подчёркивало прямую посадку, крепкие плечи и собранную фигуру. Всё в нём было выдержанным – от походки до спокойной уверенности, с которой он пересекал пространство. Я застыла на секунду, будто мир сжался до его шагов.