Цветущая Бездна - страница 7
Эвелина остановилась, пытаясь сопротивляться. Ей было страшно. Страшно до дрожи. Она не хотела, чтобы Омни-Флора указывала ей путь. Не хотела быть с ней связанной. Но импульс был силён. Он тянул её вперёд, словно невидимая нить.
Она медленно пошла, выбирая направление, которое подсказывало это новое, нежеланное чувство. Её разум лихорадочно работал. Если Омни-Флора разумна, и если она может общаться, то, возможно, именно это и было тем "сердцем Чумы", которое они искали? Местом, где концентрировалось её сознание?
Вокруг неё простирался мир, одновременно чуждый и манящий. Тропы, образованные переплетенными корнями, вели её всё дальше вглубь этого зелёного царства. Солнце пробивалось сквозь плотный навес из листьев лишь редкими, золотистыми лучами, создавая игру света и тени. Деревья, или то, что от них осталось, теперь были переплетены с лозами Чумы, их стволы покрывали слои биолюминесцентного мха.
Каждый шаг Эвелины отдавался в её сознании эхом. Это был не только шум Чумы, но и отзвуки её собственного горя. Вина за Лину давила на неё, как гигантский камень. Она должна была защитить её. Она должна была знать. Почему именно Лина? Почему она так легко приняла этот кошмар?
«Лина… она… она поняла», – прозвучало в её голове, и это снова был голос сестры, спокойный и полный нежности. «Она не боялась. Она увидела красоту, Эвелина. Потенциал».
Гнев и отчаяние смешались в душе Эвелины. Красоту? В этом монстре, который поглотил весь мир и её сестру? Что ж, если Лина нашла в этом красоту, то Эвелина найдёт истину. Она найдёт сердце Чумы и, возможно, способ её остановить. Или хотя бы понять, прежде чем она поглотит её саму.
Она шла, ведомая этим странным, двойственным ощущением – невыносимым ментальным шумом и лёгким притяжением к чему-то впереди. В глубине души она знала, что этот путь изменит её навсегда. И, возможно, именно в этом изменении заключалась её единственная надежда.
Глава 4: Расколотый пульс и зов из глубины
Дни после исчезновения Лины растянулись в бесконечное, зелёное марево. Каждый рассвет был лишь сменой оттенков в вечном сумраке под сенью Омни-Флоры, а каждый закат – погружением в биолюминесцентное свечение, которое казалось одновременно сказочным и невыносимо жутким. Эвелина двигалась вперёд, ведомая инстинктом выживания и странным, неизведанным потоком сознаний, что теперь постоянно струился сквозь её разум.