Солнце слепит глаза, поэтому прищурившись, вожу ими в попытке привыкнуть. Только повернув голову налево, я вижу носителя аромата, который мне почудился.
Беркутов смотрит четко в меня, немного прищурив взгляд, и будто пытаясь что-то понять, а я ловлю себя на том, что рассматриваю его слишком открыто.
– Привет, – озвучивает он, в ответ молча и равнодушно киваю, как раз заметив как официант несет мой заказ.
Отворачиваюсь в сторону и замечаю, как Ник мне машет рукой. В ответ реагирую также и посылаю легкую улыбку.
– Счастлива?
Глухо звучит вдруг спустя несколько секунд. Я даже взгляд снова вскидываю глядя на него, а он смотрит вдаль склона, будто рассматривает белоснежный блестящий снег.
– Родион, мне кажется, что нам…
– Что? – перебивает, резко меняя траекторию своего взора на меня: – Не стоит говорить, потому что мы друг друга предали, Мия? Мы ведь пережили, нет?! – ощущение, что он ведет монолог с собой, а я пытаюсь понять к чему все это.
– Я тебя не предавала, Беркутов, – твердо заявляю и смотрю в упор на него: – И если бы ты хотел, ты бы это понял еще тогда.
Вижу, как он сжимает челюсти, но ответить ему нечего, потому что я права. И я отчего-то уверена, сейчас он это осознает.
– А вчера… – резко говорит и обрывает фразу прищуривая взгляд.
– Что?! – хмурю брови, потому что не понимаю о чем.
На самом деле, понимаю, но продолжаю играть свою роль.
– Ты знаешь, – он тянет уголок губ вверх и тихо говорит: – Если бы ты не хотела, ты бы оттолкнула меня.
Сердце отбивает неровный ритм, когда он это говорит. Но я отчаянно держу лицо.
– Родион, кажется, тебе не стоило столько пить, – наигранно усмехаюсь, и в этот момент замечаю, что в мою сторону идет Горский.
Он уже не на лыжах, так быстро поднялся что ли?
– О чем трындите? – Никита уверенно ставит шезлонг между мной и Беркутовым, не заботясь о том, что стол остается где-то вдалеке. Бросает лыжи рядом, а перед тем как сесть, он наклоняется ко мне, и приподнимает мой подбородок.
– Тут есть спа, я подумал, ты захочешь расслабиться, – он играет бровями, а я сглатываю и опускаю взгляд, стараясь минимизировать его тактильные проявления: – Эй, какие планы на сегодня? Не хотите присоединиться? – Горский сильно удивляет меня, когда обращается к Родиону.
Мне, в прямом смысле, хочется его стукнуть. Да так сильно, чтобы даже и думать забыл об этой своей наигранной вежливости.