– Авдотья, мы живём в век науки и технического прогресса! – топнул ногой граф, лампа в его руке качнулась, и теи заплясали по стенам. – Прочь суеверия! Кто-то убил Машеньку, подло напал на неё.
– И крови её испил, – поддакнула Авдотья и перекрестилась.
– Это просто невыносимо! – Александр хлопнул себя ладонью по лбу.
Вскоре вернулся Тихон с двумя полицейскими, мужики почесали затылки и отправили мальчишку-помощника будить начальника, всё-таки беда в доме графа приключилась, а не у кого-нибудь ещё. Александр был вынужден провести ночь в неудобном кресле, Авдотья подносила ему чашки с горячим чаем, но спину это от лютой боли в пояснице не спасло. И когда за окном забрезжил рассвет, то порог дома переступил сыщик, довольно высокий и крепкий мужчина с хищным взором.
– Муравьёв Фадей Егорович, – представился тот, сцепив руки за спиной.
– Граф Александр Зябликов, – с гордостью вымолвил Тихон, указывая на графа, сидящего в кресле.
– Ну, и что тут у вас произошло? – поинтересовался сыщик.
Полицейские и домашние люди графа расступились, открыв взору мужчины бездыханный труп молоденькой служанки. Александр поднялся с кресла и с горестью проговорил:
– Машеньку нашли после полуночи, она уже была мертва. Хорошая девушка, в плохих делах не замечена. Свою работу исполняла старательно, нареканий не имела.
– Ясно, – хмыкнул сыщик и склонился над служанкой.
Александр отправился в свою спальню, дабы привести себя в порядок, а заодно и переодеться в более подобающую одежду. День обещал быть долгим и муторным, но Авдотья уже велела затопить печь, и по дому разнёсся чудный аромат запекаемой курочки.
Александр спустился в столовую, за столом уже сидели Аннушка и Авдотья, а служанка Лизонька разливала по чашкам горячий чай. Овсяная каша со сливочным маслицем, тонкие ломтики запечённой курочки с укропом и колечками лука на чёрном хлебе, пышные булочки с изюмом и мёдом, казалось, что в доме графа ничего ужасного и не произошло. Но Лизонька краешком носового платка утирала слёзы и поглядывала на то место, где нашлась мёртвая Машенька. Тихон и полицейские убрали труп молодой девушки к завтраку графа, но её дух, видимо, ещё не упокоился с миром.
– Что случилось? – бледный румянец окрасил щёчки Аннушки.
– А ты, что ли, ничего не слышала? – сощурилась Авдотья, сжав ложку с такой силой в ладони, что она чуток согнулась.