– Ну, что теперь веришь?
– А чем ты занимаешься, товарищ майор, – спросил я?
– Тобой, – сказал он.
– В смысле?
– Я тебя веду.
– А конкретно?
– Я на тебя характеристики пишу.
– И что ты там пишешь?
– Пишу, что ты умный парень, но Советскую власть не любишь.
– Ты же вроде как фотограф?
– Это по совместительству. Одно другому не мешает. Даже наоборот.
– Майор КГБ занимается каким то несчастным зэком из Мядельской спецкомендатуры?
– Я не только тобой, я вообще занимаюсь вопросами сионизма в нашем районе.
– Mного здесь евреев?
– Eвреев: ты и еще один, парикмахер из Мяделя. У меня между вами зафиксирован контакт в марте прошлого года. Будешь отрицать?
– Да, я ходил в парикмахерскую стричься. Один раз, в прошлом году.
– O чем вы говорили? – Олег посмотрел мне в глаза.
– Да так, особенно ни о чем. О чем обычно говорят клиент с парикмахером. Даже не сказал, что он еврей.
– Он – скрытый еврей, в отличии от тебя. Такие опаснее.
– А я опасен?
– Персонально нет, а потенциально да.
– В чем же моя опасность?
– Во всем. У меня теория на счет вас есть. Вы евреи ведь не нация в обычном виде, как русские, украинцы, беларусы и другие. Евреи это мутация. Они существуют в любой нации в скрытом виде.
– У тебя есть примеры?
– Да. Мой отец. Ты вот что, приходи к нам в гости. Я тебя с о своим батькой познакомлю. Мы для тебя курицу зарежем.
– Пожалуйста, – взмолился я, – курицу из—за меня убивать не нужно.
– Хороший ты парень, сказал Олег.
– Ты правда, так думаешь.
– Я в этом уверен.
– Так напиши мне что ни будь положительное в характеристике.
– Что, например? – спросил Олег, посмотрев на меня критическим взглядом, как портной на примерке нового пиджака.
– Что курицу пожалел, – сказал я.
– Это никому не интересно, – ответил Олег.
Они жили вдвоем – Oлег и его отец, в простом деревенском доме на самом краю Мяделя. Звали отца Илья Ильич. Олег нас познакомил.
– Знаю про тебя, слыхал и читал даже, – сказал Илья Ильич. Он кивнул в сторону Олега.
– Папа, я же просил, – тихо сказал Олег.
– Иди, накрой на стол – сказал Илья Ильич Олегу. – Курицу есть будешь? – спросил он у меня.
Я кивнул согласно.
– А свинину ешь?
– Ем и свинину.
– Какой же ты настоящий еврей, если ешь свинину.
– Когда паспорт выдавали, про свинину не спрашивали, – ответил я.
Moй ответ ему понравился, он засмеялся.
– Я вот в войну целый кагал прятал, намучался. Не хотели свинину ести, а чем кормить, где столько куриц взять.