Снова птица. Стихи - страница 2

Шрифт
Интервал


как будто бы мир расслоился на между —

уже, что случилось, и что ещё будет.

Нет ближе

Картины этой ближе нет:
прямым лучом весной согреты
и старенький велосипед,
и огород, длиной три метра.
У мамы много разных дел,
отец всё время на работе.
Никто ещё не постарел.
И на последней самой ноте
фальшивит молодой петух,
вразвалочку шагают гуси,
и различается на слух
мяуканье соседской Муси.
Спокойный заводской район.
Одноэтажные бараки.
А за рекою виден склон:
деревья, парк, внизу овраги.
И белым пухом двор пленён,
и яйца красятся на Пасху,
и Вовка то в меня влюблён,
то в длинноногую Натаху.

Снова птица

Рождает утро незаметно явь,

когда легко, почти неуловимо

она по полу медленно скользя,

мне нашептала то, что не отнимут

ни время, ни сомненья, ни тоска

такого лета, что и не бывало,

деревья где, как будто небеса,

и небеса, каких земля не знала.

Где радость, словно в детстве, до поры,

когда не понимаешь, что случится

по правилам неведомой игры,

где ты – то человек, то снова птица.

Ближе к свету

В луже той, что к свету ближе,
что достать могу рукой,
улыбался Боря Рыжий
искалеченной щекой.
Мир светлел, светлели дали.
Из далёких берегов
растворял мои печали
в строчках Николай Рубцов.
Каждый миг и каждый шорох
не отдам за просто так,
как стихов нежданный ворох,
звуков в слове Пастернак.
И за новую ошибку
отвечая головой,
я из лужи ту улыбку
выну и возьму с собой.

Леденец

Миг – леденец у ребёнка в руке
(отнимешь – заплачет).
Готовым авансом идут налегке,
не требуя сдачи,
мир старый и новый, небесный мираж,
на проводе – галки,
и белочка в парке, дополнив пейзаж,
и вид дома жалкий.
Простая картинка, где толпы людей,
цветные витрины,
и страх ожиданья плохих новостей,
тоска без причины.
Всё это легко каждый раз потерять,
однажды представив,
как тот леденец исчезает опять,
лишь сладость оставив.

Тот же дом

Всё тот же дом, и тихо гаснет день,

и тень всё так же за окошком бредит,

и спится хорошо в мечтах о лете,

и в мае пахнет будущим сирень.


Но замыкает солнце вечный круг

для каждого в свой час. Как мягок вечер,

и лавочки пусты, и незаметен

в глазах огонь, похожий на испуг.

В тени гравюр

Печаль себя, как ксерокс, множит
среди безрадостных фигур.
Что было мне всего дороже,
растаяло в тени гравюр.
Помучило, жестоко ранив,
и спать, довольное, ушло,
мне одиночество оставив
вдевать в игольное ушко.
И я его с утра вдеваю,
но с детства шить я не мастак.