– Во втором – возвращает её.
– В первом – обида, выгорание, зависимость.
– Во втором – уважение, движение, тишина.
– В первом – жалость.
– Во втором – любовь и доверие.
Поэтому главное – не действие. Главное – чувство, с которым ты действуешь.
Перед каждым жестом задай себе три вопроса:
– Из чего я это делаю? – Из страха? Вины? Жалости? Или из любви?
– Кто я сейчас? – Спасатель, который боится, что без него не справятся? Или человек, готовый быть рядом?
– Что я на самом деле хочу? – Чтобы стало лучше ему? Или чтобы стало спокойнее мне?
Ты не можешь дать то, чего нет в тебе.
Если в тебе боль – ты передашь боль.
Если в тебе уважение – ты передашь силу.
Чувство – это корень.
Если корень гнилой – плод будет горьким, даже если выглядит красиво.
Спасатель – это не профессия. Не функция. Не намерение. Спасатель – это роль, в которую человек уходит, чтобы не встретиться со своей болью.
Он говорит:
«Я просто хочу помочь».
«Я не могу иначе».
«Если не я – то кто?»
Но за этими словами всегда прячется:
«Я не выдерживаю видеть чужую боль, потому что
я до сих пор не выдержал свою.»
Спасатель – это тот, кого не спасли.
Он был маленьким.
Он звал. Плакал. Ждал.
И никто не пришёл.
Или пришли, но не так. Или было хуже. Или он даже не осознал, что звал – потому что научился не звать.
И он решил:
«Я никогда не дам другим пройти через это».
Это стало его миссией. Его смыслом. Его выживанием.
Он спасает других – чтобы не чувствовать, как не спасли его.
Он лезет в чужую боль —
не потому что она его касается,
а потому что она напоминает ему о своей.
Он не может видеть, как кто-то страдает,
потому что тут же просыпается его собственная заброшенность.
Он спасает другого, чтобы снова стать тем, кто нужен.
Чтобы снова почувствовать значимость.
Чтобы не провалиться в ту же самую детскую пустоту.
Пример. Женщина-коуч.
Она помогает женщинам «раскрыть силу».
Она поддерживает, слушает, направляет.
Но после каждой сессии – она истощена.
Она злится, когда клиентки не благодарят.
Она чувствует, что «никто не ценит её».
И всё чаще у неё ощущение: «Я ничего не даю, меня просто используют».
На сессии с супервизором она признаётся:
«Когда я была подростком, мама болела, и всё было на мне.
Я вытащила её. Но меня никто не спрашивал, могу ли я.
И с тех пор я не умею не спасать.»
Спасатель не может сказать «нет». Он боится быть плохим.