– А если это мост? Чарджоуский. Один из немногих. Перережь его – и снабжение с юга встанет.
В помещении повисла тишина. Майор подошёл к карте, посмотрел на участок, где проходила Трансиранская магистраль – от Басры через Иран, далее в Туркменистан и Узбекистан. И да – Чарджоуский мост через Амударью был критической точкой. Если его уничтожить, поток «ленд-лиза» рухнет.
– Чтобы взорвать мост, нужна взрывчатка, – сказал он.
– Не меньше 200 килограммов, – тут же отозвался Сарымсаков. – Я сапёр, знаю. Особенно если речь об опоре.
Арипов задумался:
– Нести такое на себе – невозможно. Значит, животные: верблюды, мулы. Караван.
Майор кивнул:
– Вдоль афганской границы караваны идут в Иран и обратно. Там легко спрятаться среди пуштунов или бедуинов. А если в группе бывшие узбеки или туркмены из Туркестанского легиона, им и вовсе легче слиться с местностью.
Сарымсаков задумчиво:
– Они знают язык, традиции. Не отличить. Их могут прикрывать местные родственники или религиозные фанатики.
– Начинаем проверку всех пересечений границы за последние 10 дней, – распорядился Токсанов. – Отрабатываем все слухи. Все сведения о передвижении подозрительных караванов – в отдел 4. Подключите погранцов и войсковую контрразведку. Времени у нас мало. Если они уже в Туркмении – значит, скоро ударят.
8.
22 апреля 1943 года, Туркменская ССР
Перед рассветом группа двинулась к станции Кизыл-Аяк, откуда пролегал путь в сторону Чарджоуского моста – главной цели операции. Всё шло по плану. Верблюды шагали уверенно, неторопливо, их массивные ноги мягко вдавливались в песок. Они были выносливы, терпеливы и, казалось, знали: пустыня – их стихия. Гордые, с высоко поднятыми головами, верблюды несли ящики с взрывчаткой, тщательно упакованным оружием, мешками с продовольствием, флягами воды и медицинской аптечкой. У каждого члена группы был свой расходник, свой сектор ответственности.
Диверсанты старались избегать любых патрулей, контактов с местными жителями. Они шли ночами, а днём прятались в оврагах, рытвинах и под саксаулами. Бектемир был их проводником и знал эти земли, как свои пять пальцев. До войны он пас овец в животноводческом колхозе имени Ворошилова, знал каждую тропу, каждую ложбину, каждый саксаул и валун. Он двигался с уверенностью, точно определяя, где можно укрыться, где есть вода, а где – опасность.