«Это не я, это не моя жизнь, это не мой выбор»
"Всё влияет на всё. В этой
Вселенной, когда изменяется одна вещь, меняется всё.
Отсюда и великая сила человека менять мир, изменяя себя"
(Ш.Н. Махарадж).
В пятнадцать я верила, что мир – это раскрытый глянцевый журнал, где всё возможно. Каждый четверг я бежала к киоску за новым выпуском глянцевого женского журнала – гладила пальцами фото сафари в Кении, заучивала маршруты ведущей телевизионной программы о путешествиях, чьи каблуки стучали по мостовым Рима, как кастаньеты. Помню, я даже пыталась делать собственный выпуск из вырезок из журналов и газет, спустя время они летели в мусорку. В тетрадке для химии клеила коллажи: «Мой идеальный день: интервью с кумиром», «Дизайн сайта для любимого журнала». Но родители смели мои фантазии, как крошки со стола:
– Журналисты – это алкаши в помятых рубашках. Дизайн? Да твою группу «ВКонтакте» за час сверстают! – отец тыкал вилкой в котлету, будто прокалывая мои аргументы.
– А вот фармацевт – профессия на века. Люди всегда болеть будут, – бабушка пододвигала мне тарелку борща.
Мечты я засунула в дальний карман, словно жвачку, потерявшую вкус. На выпускном, крутя в руках аттестат с золотой каёмочкой, я поймала себя на мысли: документы для колледжа фармации уже лежат в конверте с маркой «Москва». Внутри что-то ёкнуло, как будто я случайно проглотила кольцо.
Четыре года моя жизнь напоминала погоню за хвостом:
6:20 – электричка «Клин – Москва Ленинградская», где пенсионеры спорили о пенсиях, а студенты спали, прислонившись к рюкзакам.
8:30 – лекция по фармакогнозии. Преподавательница с лицом, как у совы, бубнила: «Ромашка аптечная, календула, белладонна…» За окном маячила вывеска IT-компании. «Там, наверное, дизайнеры в свитшотах пьют раф», – думала я, разрисовывая поля тетради логотипами несуществующих студий.
На третьем курсе начался адский тайм-менеджмент:
– После пар – в аптеку на Планерной, – говорила заведующая, поправляя бейдж «Ирина Петровна». – У вас же индивидуальный график, да? У вас отличные показатели по продажам.
Я улыбалась и кивала, пряча под стойкой дрожащие от усталости руки. По выходным писала за других курсовые: студенту-юристу – про коррупцию в МВД, аспирантке – про феминизм в творчестве Цветаевой. В метро, засыпая на плече незнакомца, мечтала: «Вот скоплю на съёмную квартиру – куплю диван цвета фуксии и буду работать ночами…»