А то, что «гнев вообще не есть печаль», сказано в том смысле, что «печаль не входит в сущность гнева». Ведь то, что производит что-то и существует раньше во времени, – не род.
Подобным образом ошибаются и те, кто представляет представление родом веры. Ведь вере сопутствует представление: вера – это представление, ибо невозможно, чтобы вера возникала без представления. Однако представление не может быть родом веры. Это он [Аристотель] очень искусно показал тем, что одно и то же представление может иногда быть верой, а иногда – нет. А это невозможно для рода: ведь невозможно, чтобы одно и то же животное иногда было человеком, а иногда – нет, или чтобы один и тот же цвет иногда был белым, а иногда – нет. Ведь если человек изменяется, он уже не животное.
Следовательно, и одно и то же представление, не будучи связанным с верой, не может оставаться [представлением] в вере. Ведь род уничтожается вместе с тем, в чем он находится, если оно уничтожается. А представление и раньше существовало без веры, и, изменившись так, что перестало быть верой, оно все же остается представлением. Ведь ничто не мешает кому-то, имея одно и то же представление о чем-то, иногда верить в это, а иногда – нет. Например, имея представление о том, что душа бессмертна, никто не мешает ему сначала верить в это, а потом, по каким-то причинам, перестать верить.
То же самое, что сейчас сказано о вере и представлении, было сказано и о гневе и печали. Ведь и в их случае одна и та же печаль может быть и без гнева, и с гневом.
Если же кто-то не согласится, что возможно иметь одно и то же представление, иногда веря в него, а иногда – нет, полагая, что тот, кто имеет представление, обязательно и верит, то он согласится через это, что представление – не род веры. Ведь вера и представление возникают одновременно, если вера – это представление, и всякий, кто имеет представление, верит. Но род и вид не существуют одновременно.
p. 126a3 Тот, кто видит, а также если оба [признака] по природе могут находиться в одном и том же.
Он говорит, что если некоторый род был приписан [чему-то], то нужно также проверить, может ли и то, что было принято за вид, и то, что было приписано как его род, по природе находиться в одном и том же. Ибо там, где находится вид, там же должен быть и род. Например, там, где белое, там же и цвет, ибо оба находятся в теле; и там, где грамматика, там же и знание, ибо оба находятся в душе. Если же приписанный род чего-то не находится в том же самом, где и вид, а в другом, то он будет опровергнут в соответствии с этим местом, и будет показано, что он не является родом. Так, если кто-то приписывает страх как род стыду или печаль как род гневу, он делает это неправильно, ибо стыд находится в разумной части [души], страх – в яростной, печаль – в вожделеющей (ведь и удовольствие, которого желает вожделение, находится там), а гнев – в яростной. Подобным образом будет показано, что и желание не является родом дружбы, если желание находится в разумной части, а дружба – в вожделеющей.