В зале на мгновение воцарилась тишина. Королева изучающе посмотрела на него. Затем подняла взгляд на мужа.
– А если ты ошибаешься?
– Тогда я погибну в море. Но если я прав – Испания обретет золото, земли и славу.
Король откинулся на спинку трона.
– Слишком дерзко. Слишком смело.
– Но именно так завоевываются империи, – тихо сказала Изабелла.
Позднее, в узкой комнате за тканым пологом, двое мужчин в простых темных одеждах переглянулись. Один был чиновником из королевской канцелярии, другой – писцом, учившимся в Толедо. Их позвали не ради совета, а ради наблюдения.
– Он одержим, – сказал первый, наматывая нитку на палец. – Говорят, он бывал на ночных сборах маранов. И что-то там слышал о коленах Израиля.
– Сказки.
– Может быть. А может – мания. Он ищет не Индию, а пророчество. Золото – только предлог.
– И что ты предлагаешь?
– Я ничего не предлагаю. Предлагает Его Величество. Он хочет, чтобы мы сопровождали дона Кристобаля. Как писцы. Как свидетели. Чтобы, если что – знать правду. Настоящую.
– Хроника?
– Да. Только не для истории. А для трона.
Они обменялись взглядами и более не сказали ни слова.
На следующий день королевская канцелярия издала указ. Христофору Колумбу было даровано право на три корабля, команду, припасы и титул адмирала морей океанских – в случае успеха. Формально он отправлялся искать западный путь в Индию, источник пряностей и злата. Неофициально за ним закреплялись два писца – дон Алонсо де Вилья и брат Игнасио, доминиканский монах, обладающий недюжинной памятью и склонностью к расшифровке древних текстов.
Колумб подписал указ без возражений. Но, подняв глаза, заметил в углу темный взгляд. Игнасио наблюдал за ним так, как смотрит дозорный на путешественника, идущего не туда, куда велит карта.
– Вы умеете вести корабли, дон Кристобаль, – сказал Игнасио, подходя ближе. – Надеюсь, вы не собьетесь с курса.
– А если собьюсь?
– Тогда вы станете легендой. Или приговором.
Колумб усмехнулся.
– Иногда это одно и то же.
И, склонившись в поклоне, вышел в коридор, где уже ждали его корабли, его судьба – и та ошибка, которая изменит историю.
Океан простирался как безмолвная вечность. Месяц за месяцем три корабля – «Санта-Мария», «Пинта» и «Нинья» – скользили по поверхности неизведанных вод. Паруса звенели под небом, как струны, натянутые ожиданием дальнего пути, и даже созвездия иногда будто меняли свои привычные очертания. Чем дальше они уходили от берегов Европы, тем больше возрастало напряжение. Некоторые матросы молчали сутками, другие шептались в тени мачт о бездне, которая, быть может, поглотит их всех.