Волшебство науки —
единственный среды религии финал,
где до добра не доведут слов червяков чекистов муки.
Ошибка в том, что тщетно Выход ищем,
и Соловьём Разбойником от страха свищем.
Язык пытаем развести на слово,
но нас закон разводит на язык.
Из лабиринта жизни – только Вход,
в портал, на время, данное в познание,
пока лабораторную работу мы ведём,
покуда смерть не разлучит:
Двоякий Ум и Чёткое Сознание;
Трусливый Вход и Бегства Лёгкий Выход;
любовников:
Взрыв жгучий – острую Пробирку,
Бумаги белый лист и чёрную Копирку;
мудрые корни от ствола дремучего,
кармы телегу от судьбы вола могучего;
словарь души от духа сорванца,
лукавые слова и подленькие мысли,
и так до самого конца,
покуда все секунды долга вышли.
Есть спрос, есть предложение;
закон и пёс запрет
низводят до смущения,
твердя сплошные «нет».
И спрос и предложение —
они внутри живут,
но их на обозрение
зевакам берегут.
Бесславно опозорен
интимный мой порыв,
казнён и обезглавлен
моей души нарыв.
Нарыв моих желаний
накрыл живую стать,
помог закон жестокий
мне окаянцем стать.
В высоком Беззаконии
традиция моя,
науки Правословия придерживаюсь я.
Заранее, справедливо прощён за наготу,
подсунули народу – религию не ту.
Религия-воровка украла все слова,
осталась человеку пустая голова.
Из кочана, из репы, горшка и головы
религия сварила закона для молвы.
Позорные законы, как для песца зимой,
расставили капканы, усилили конвой,
рассыпали отраву, не дали спать чертям,
а бесов поручили обрыву и свиньям.
Мы – узники закона,
но требуем закон,
за всякое мирское
нас ставили на кон.
Да, нас к цветам тянуло,
да, нас трава влекла,
цветы нас заманили на голые тела;
нагая и бесстыжая на нас трава легла.
И были мы счастли'вы минуту до зари,
пока на колокольню поднялись звонари.
Жизнь умаляет смыслом тело
Жизнь умаляет смыслом тело,
пока душа на небо полетела,
жизнь продолжает течь,
закончив внутреннее дело.
И, положив тела во гроб,
жизнь утекает, словно молния в сугроб.
Поди найди, что в теле трепыхалось,
и собери, что из сосуда расплескалось.
С кого спросить «халатную небрежность»,
что жизнь-жена не подарила мужу-телу нежность,
вильнув ушла, измену сотворив,
другое тело в жизнь приговорив.
Жизнь-уголовные дела
имеет управление
на рабские тела
оказывать давление.
Никто не ищет жизнь в дознания отделе,
не обвиняет суку в беспределе,