– Мам, а Роя возьмем? – крикнул Женя.
– Да. – Ответ его очень порадовал, на душе стало чуть легче: юноша ни на что бы в жизни не променял любимого пса, ни за что бы не оставил его.
– Рой, вставай! Давай, слезай, – юноша небольно пошлепал пса по бедру. Тот заурчал, взглянул на Женю безучастными глазами. Широко зевнув, нехотя спрыгнул на пол и зашагал в сторону прихожей, по пути присев и почесав за ухом.
Юноша услышал голос мамы, переместившейся к входной двери вместе с чемоданом. Он смахнул в оставшуюся пустую сумку пару любимых книг и забавную деревянную свистульку, подаренную отцом на десятилетие, и вышел из комнаты, оглядев ее на прощание взглядом, полных смешанных и противоречивых чувств. Мама подозвала Роя и надела поводок. Офицер что-то произнес и взял ее чемоданы, кивнув на дверь. Они вышли из квартиры, ключи от которой женщина передала офицеру. Погрузив в багажник служебной машины чемоданы, все молча сели в салон, и водитель тут же тронулся с места.
– Рано утром в управление сообщили, – не отводя глаз от лобового стекла и не поворачивая головы, сказал Жене и его маме сидевший рядом с шофером офицер, – что выездная операция провалилась. Код «красный», объекты каким-то образом узнали, что их планировали ликвидировать. Сейчас тщательно проводятся проверки, в командно-штабном правлении чистится всё, не щадят никого: ни генералов, ни полковников, ни высших, ни низших. Выясняют, как так могло случиться. Кто продал информацию. Как вышло, что узнали о выезде, где отряд будет и когда. Может, это был кто-то из наших. Ничего еще не известно.
– Что с агентами? – холодно произнесла женщина, глядя офицеру в затылок. Женя посмотрел на мать, сердце подскочило к самому горлу. Он потрепал пса по загривку.
– Сначала обстрелы, потом взрыв. Он уничтожил большую часть базы, где засели объекты. Но из тех никто не погиб: их просто там не было. Четырех агентов не стало: троих – на месте, один скончался при транспортировке в больницу. А Валерий Игоревич… У него многочисленные ожоги, ушибы, сотрясение, в общем… худо, но…
– Мама, мам, успокойся, ма… – Женя увидел, как лицо матери побледнело. Она закрыла глаза, по щеке быстро скатилась тяжелая слеза. Юноша обнял маму, а у самого глаза были широко распахнуты от страха. Он представил себе окровавленного отца, лежащего посреди груды обломков террористической базы, и ему самому стало плохо. Рой почувствовал страх и напряжение в салоне автомобиля и заскулил. Женя поспешно погладил мохнатого друга по голове.