– Ну-ка, цыц, – словно заклинание проговорила она тихо и внятно.
«Заклинание» сработало, он затих и не проснулся, лишь тяжело вздохнув.
– Вот и отлично, спи крепко, все пройдет.
Натянув на плечи сброшенное одеяло и, удобно устроив голову у него на груди, Марина вновь вернулась на берег моря. Среди плавно меняющей на горизонте оттенок синевы моря и неба больше не болтался белый клочок мечты. Немного обидно, но день все равно хорош и море теплое и даже не важно, что в прибрежных волнах болтаются желтые листья. Осень не остановить. Но осень тоже пройдет.
Проснулась она в обнимку с Богардом. Наглый кот вытянулся вдоль ее тела, подложив единственную переднюю лапу ей под подушку. Рядом на кровати лежала записка и ключи.
«Я уехал по делам, это твои ключи, если надумаешь куда-то идти, просто захлопни дверь, потом откроешь нижний замок. Пожалуйста, возвращайся вечером, а лучше совсем не уходи. Убираться сегодня никто не придет, никто не будет тебе мешать.
Лекс».
Марина с огромным удовольствием просидела бы в пустой квартире целый день, ничуть не скучая, но повседневные заботы и проблемы требовали внимания. О будущем думать не было сил, настоящее казалось слишком зыбким, чтобы пытаться структурировать его даже в сознании, а в прошлом не было ничего, за что бы ей хотелось держаться. Она решила принципиально ни о чем не думать.
Заехав ненадолго к родителям, она честно сказала, что намерена неопределенное время пожить не дома.
– Ой, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – вздохнула мать, больше не сказав ни слова по этому поводу.
– Звони, а лучше приезжай каждый день, – предупредил отец, и, смеясь, добавил, – мужиков на свете много, а родители у тебя одни.
Ближе к вечеру, пытаясь писать заказной рекламный проспект, Марина вдруг подумала, что ей совершенно необходимо обновить отдельные детали гардероба.
«Ничто не делает женщину женщиной больше, чем присутствие в ее жизни мужчины» – написала она в своем статусе в «вконтакте». Прочитала, усмехнулась и стерла, не пожелав менять на более соответствующий ее настроению «ничто не делает женщину большей дурой, чем наличие мужчины в ее жизни». Вместо этого она захлопнула ноутбук и поехала в магазин нижнего белья.
Никогда прежде ей не нужны были в жизни мужчины. В 15—18 наличие парня было просто синонимом популярности у сверстников, задача тех ее кавалеров была проста – сопровождать ее на тусовки. Задача не сложная, но почему-то всем им было что-то от нее надо и приходилось избавляться от них, прежде чем они обозначали свои претензии. Задержался один – на целых 4 месяца, исправно дарил цветы, гулял с ней по парку, а потом вдруг стал встречаться с ее подругой. В душе она даже не расстроилась, но этикет и условности подросткового сообщества требовали записать его и подругу в недруги. В 18—23 было любопытство, хотелось новизны, страстей. Страсти особой никто так и не вызвал, новизна скоро улетучилась, первая романтическая любовь трагически погибла, к 25 годам она поняла, что не хочет ни обязательств, ни условностей. Ей стало скучно быть в отношениях с мужчинами, все казалось предсказуемым и неинтересным с самого начала.