Но взглянув на город Франции, словно с птичьего полёта, глазами пожившего там человека, начинаем острее понимать её контрасты.
Париж, Версаль, Довиль… Величествует жизнь
В кварталах роскоши, фонтанами струится,
И изысками деликатесов дорогих стол пиршествует,
И цветом пурпура вино в бокалах редкостных искрится.
Разнообразий множество, различий череда,
В кварталах бедности существованье скромное таится.
Когда мы вместе останавливаемся у полотен знаменитых Мастеров, поэт-художник незаметно становится нашим проводником, нашим Вергилием в мире хорошо ему знакомом. И если что-то незнакомо нам, то проникновенные стихи побуждают нас восполнить собственные пробелы и вдохновляют нас сделать это, не откладывая на потом.
Когда стою перед твоим портретом,
Ты смотришь сквозь века,
Надеясь и любя,
Благодарю, Гриет,
Что я нашла тебя.
Но не только восхищение этим миром мы находим в стихах Ольги Оливье. Ведь окружающий мир, увы, не безоблачен. В нём много зла. И если поэт не отворачивается от общей беды и общей боли, а обращает против него своё поэтическое оружие – Слово, тогда он – истинный поэт. Ибо верно сказано: ignorantio facit poetam – негодование делает поэтом.
Поэт всё же надеется достучаться до совести злодеев. Поэтому в стихотворении «Вершащим войны», не укор не возмущение, не упрёк и даже не проклятие. Полувопросы и надежда, что честно ответив на них, чьё-то закоснелое сердце всё же дрогнет и не отважится на новое злодеяние:
Птицу Радости убили в ночи,
Перья в грязном дворе разбросали.
И остались птенцы.
Кто взрастит их, тая от печали?
Будут светлыми дни их?
Едва ли.
Не проходит поэт-художник и мимо людских горестей. Только начав читать стихотворение «Болящим», мы уже понимаем: поэт обращается не только к болящим телесно, но и – душевно и духовно. Потому так ободряюще, призывно, но между тем и назидательно (а иных больных полезно «встряхивать») звучат его слова:
Не любуйтесь в томлении
На покорность свою,
Много блага в смирении,
Но восстаньте в стремлении
И очнётесь, оттаяв от лжебытия.
Верьте, смейтесь, дерзайте
И спадёт пелена,
Озарится прозрением,
В прах рассыпется тьма.
Особое место в сборнике занимают переводы. Наверное, они не случайно помещены в конце книги. Мы уже различаем этот, ставший нам родным и знакомым, поэтический голос. Но теперь он тонко и деликатно сливается с голосами великих и выдающихся поэтов Франции не столь далёкого прошлого. И растворяется в них, давая возможность проявиться каждой поэтической личности в меру его таланта и дарования. И мы не можем упрекнуть нашего поэта-художника, а теперь и переводчика, что стихи других поэтов – повод выразить себя. Не можем, потому что видим: выбор Ольги Оливье не случаен. Она выбирает единомышленников по мировоззрению, миропониманию, и мировосприятию. Легко переводить того, кто дышит с тобой в унисон.