А так как схватки между дружинниками запрещены вне тренировок, вот его и бросили здесь.
Уж очень уверен в себе этот странный раненый воин, скрывающий своё имя.
– Я заметила, что вы слишком быстро идёте на поправку. Из смертельно раненого до довольно уверенно сидящего в седле всего за несколько часов.
– Просто я пытаюсь вам понравиться, – не смущаясь отвечает он. – Сидеть мне очень больно. Скорее всего, сломано несколько рёбер.
Как же меня раздражает его уверенность и бравада.
– Нравиться мне не обязательно, – говорю я отворачиваясь. – Я ведунья и лечу независимо от того, нравится ли мне больной. У ведуний свои правила.
– А всё же почему бы мне не побороться за ваше внимание, – он пришпоривает коня и оказывается рядом со мной.
Легко подхватив меня одной рукой, сажает перед собой. Мне очень повезло, что конь не осёдлан, а не то сидеть было бы сложновато. Я и так сейчас съезжаю к нему на грудь.
– Отпустите меня, – отталкиваю я. Незнакомец же всё сильнее прижимает меня к себе.
Они точно там все озабоченные в своём княжестве. Что князь, что дружинник, одного поля ягоды.
– А если не отпущу? – игриво спрашивает он.
Я начинаю медленно закипать. Да, что он себе позволяет?
– Что же ты скрываешь, ведунья?
И от его вопроса липкая рука страха сжимает сердце, пробирая аж до печёнки.
– Ты пахнешь страхом и мужчиной, – с нотками ревности произносит он.
– Я пахну твоим козлом князем, – отрезаю я, пытаясь вырваться. – А вот что ты скрываешь?
– С чего ты взяла, что я что-то скрываю? Вон он я, весь перед тобой как на ладони.
– Тогда ответь, с кем ты подрался и как тебя зовут.
Не знаю, как пахнет страх, но от незнакомца ощутимо веет раздражением.
– Зовут зовуткою, – издевается незнакомец.
Не нравится ему мой вопрос. Ох, не нравится. Что же скрывает от меня воин из дружины моего треклятого женишка?
– Так что, имя не назовёшь?
– В своём ли ты уме? Назвать ведунье имя, да ещё ночью в лесу, – дерзко блестят глаза незнакомца, когда он отчитывает меня.
И поделом! Прав! Трижды прав он! Как же я могла забыть об осторожности? И своё имя назвала. Благо хоть ума хватило родовое сказать, а не ведовское брякнуть.
Кто узнает имя, тот власть над человеком возьмёт немалую. А если настоящее имя нечисти узнать, то слугой своим можно сделать навечно.
– Зови Бером, как в дружине кличут, – сжалившись надо мной, говорит он своё прозвище.