Самое смешное – у меня имелась возможность освободиться. Мой счастливый спецназовский нож с Земли, спокойно лежал в потайном кармане комбинезона. Местные головорезы даже не подумали меня обыскать. Им, наверное, и в голову не приходит, что я могу хранить такую нелепую штуку. Для лапы Рангуна он действительно неудобен, и чтобы пользоваться им, нужно потренироваться. Но я могу. Специально занимался. Однако, даже приносящая удачу финка, сегодня бесполезна – лапы скручены за спиной, и я не могу достать нож. Я снова – в который уже раз – перевернулся на другой бок. И опять задумался.
Все-таки Брен хороший мужик. В смысле хороший Рангун. Все то время, что мы были тут в палатке, он ни разу не пожаловался на судьбу и не стал обвинять кого-нибудь. И ныть. Он вообще не вспоминал о том, что нас ждет. Вместо этого, он сразу начал инструктировать меня, что делать, если его не станет. Сейчас я думаю, что он с самого начала знал о своей участи. То, что она незавидная, я понял, когда за ним пришли. Два Рангуна сначала несколько раз пнули сидевшего Брена. Потом подхватили за скрученные лапы, и, осыпая ругательствами, волоком потащили наружу. За все время заключения меня они ни разу не тронули. Не считая захвата. Но и там они дрались со мной, только пока я сопротивлялся. Почему такое разное отношение к нам, я не знал. Скорее всего из-за того, что Брен служил в Охране. Значит, Караги все рассказал о нем. Брен говорил, что здесь, на этой Площадке о нем знает только толстяк Караги. Зачем он это сделал? Я не понимал. Обычно Рангуны никогда не упускают своей выгоды. Такая расчетливая раса. А работа с Бреном, наверняка, приносила ему неплохой барыш. Наверное, Караги рассчитывал получить от предательства выгоды больше. Хотя, если правда то, чем пригрозил толстяку Брен, то выгода может выйти боком. Охрана найдет его. У них есть возможности для этого.
Ладно, это дело Рангунов. Надо думать о том, что делать мне. Как выбраться из этой задницы. Я повторил про себя фразу, которая уже стала рефреном в моей голове: хорошо быть Высшим. Но в этот раз она звучала издевательски. Еще несколько часов назад я бы только посмеялся над своими сегодняшними злоключениями. Я мог прекратить все это по щелчку пальцев. Как в кино. Теперь же все было по-настоящему. Никакого бессмертия и никакого мгновенного лечения. Если меня убьют – я умру, а если переломают кости – я останусь калекой. Словно я вернулся на Землю. Мой Рай превратился в Преисподнюю. Хотя нет – преисподняя, это ад, а здесь еще можно жить. Скорее – Чистилище.