Кати и Том быстро пришли к тому месту, где истязали маленького четырехлетнего мальчика. Он стоял голыми ножками на сырой земле, забившись в угол. Его тощее тельце сотрясалось от холода и редких всхлипываний. Толпа гудела, наблюдая как худой мужчина в черном сюртуке и цилиндре мучает ребенка.
Кати рванула через толпу, но мужчина уже подхватил мальчика и понес его в дом. Вслед за ними хлынули собравшиеся. Мужчина затолкал ребенка в дымоход и зажег пучок соломы, привязанный к палке. Послышался пронзительный крик, и стало слышно, как малыш пробирается выше, пытаясь убежать от жгучего огня. Но мужчина все дальше и дальше протискивал палку, подталкивая ребенка двигаться вперед, счищая при этом худеньким тельцем всю сажу и гарь со стенок.
Кати кинулась вперед, расталкивая стоявший спокойно народ. Не описать тех чувств, что рвались наружу ― жажда справедливости вперемешку с ненавистью к тем, кто так легко наблюдал за диким, варварским методом наказания. Мальчик еще жить только начал, а уже вынужден испытать столько боли и страха.
Катрина принялась бить злодея кулачками по спине. Мужчина не ожидал такого поворота и выронил палку из рук. Потом легко, словно тряпичную куклу, откинул Кати, отчего, ударившись головой о стену, она потеряла сознание. Придя в себя, девочка поняла, что ее поступок спас малышу жизнь. За секунды, которые она отняла у мучителя, ребенок добрался до крыши, смог спуститься и убежать.
Мужчина негодующе стучал по дымоходу, думая, что малыш еще внутри, но все вокруг уже обсуждали, что тот оказался юрким и теперь далеко отсюда.
– Ты как? ― спросил Том, наклонившись и помогая девочке встать.
– Голова болит.
Кати потрогала голову: на месте удара оказалась большая шишка, испугавшая ее своими размерами.
– Пройдет, ― улыбнулся Том. ― Нам пора уходить. Вилкирс сейчас поймет, кто помог мелкому ускользнуть, и нам несдобровать. ― Он многозначительно кивнул в сторону взрослого трубочиста в цилиндре, который уже перестал долбить дымоход и упер руки в бока.
– Наверное, ты прав, ― попыталась улыбнуться Кати, но у нее это плохо получилось. Голова сильно болела.
Толпа расходилась, поняв, что зрелище закончилось, поэтому покинуть этот негостеприимный дом и выйти на улицу было нетрудно. Снаружи ночь отступала, а заря расправляла свои крылья.