Он медлил, потому что знал, что вход в этот дом это путь не назад и не вперёд, а путь внутрь. Он сделал глубокий выход, как будто открывал не дверь, а собственную грудную клетку, и потянул за ручку.
Внутри было тихо. Тишина здесь была не отсутствием звука, а присутствием смысла, густым, как дым от костра, на котором когда то грели надежды. Воздух слегка дрожал, как будто пространство замерло, чтобы не помешать внутреннему диалогу. Комната, в которую он вошёл, казалась одновременно бесконечной и тесной. Высокие потолки терялись в тени, а стены были увешаны табличками – сотни, тысячи решений. Чёрно-белые, выцветшие, яркие, большие и крошечные – каждая как будто хранила свою память.
«Промолчать»
«Уйти»
«Сказать правду»
«Подождать»
«Выбрать комфорт»
«Пойти за сердцем»
На каждой был не только текст, но и крошечная вибрация, словно сама табличка помнила, какой след оставило это решение в чьей-то жизни.
Путник чувствовал, как от каждой надписи тянулся шлейф: одни были холодными, другие – тёплыми, как летний рассвет. Он двигался медленно, ощущая, как его внутренний пульс совпадает с пространством.
Проходя мимо дверей, каждая из которых вела в историю, он заглянул в первую. Там он увидел себя, чуть моложе, в знакомом пальто, с напряженной спиной и дрожащими губами. Он стоял перед другим человеком. Его взгляд блуждал как будто искал выход не только из этой комнаты, но и из этой ситуации. Он улыбался, но в этой улыбке была замороженная боль и отчаянная попытка выглядеть «хорошо». Путник наблюдал, как тот не сказал, то что чувствовал на самом деле, как выбрал «удобство». Он вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
В другой комнате его ждала тишина. Тусклая лампа освещала его за столом. Плечи были напряжены, а перед ним лежало письмо, в котором были написаны несколько строк. Слова, которые он боялся произнести вслух, чувства, которые не умещались в голос. Он писал письмо, которое так и не отправил. Он выбрал «страх» и остался без ответа.
Он прошёл дальше и нашёл комнату, в которой всё было белым. В ней не было ни предметов, ни звуков, ни теней, только свет. Посередине комнаты на полу лежал камень с надписью: «Ты не выбрал ничего. И это тоже было решением».
Он сел. Не как путник уставший от долгой дороги, а как человек, уставший от самого себя. Его спина оставалась выпрямленной, плечи собранными, но внутри всё осело, как листья сдавшиеся осени. В груди затаилась тяжесть, не связанная ни с болью, ни с усталостью. Эта тяжесть была из невысказанный «нет», из выборов на которые не решился, из желаний, на которые не хватило смелости. Они сидели в нём как недописанные письма. Как паузы вместо фраз. Он ощутил вес всех выборов – сделанных и отложенных. Он вспомнил как часто ждал «лучшего момента», как часто спрашивал других вместо того, чтобы спросить себя.