– Плеер? – переспросил Михаил Семёнович, пытаясь понять, почему она выбрала именно его.
– Ну да! А то чего ты тут у меня «тормозишь»? На вид вроде не «штрибан», а ходишь как будто «с бодуна». Тебе что, музыку не слушать? Цой, «Ласковый май» – всё есть! – Она энергично потыкала пальцем в ворох кассет на своём прилавке, сооруженном из нескольких картонных коробок.
– Мне… мне не нужен плеер. Мне нужна работа, – сказал Михаил Семёнович, внутренне съёживаясь от своих слишком правильных и, как он вдруг осознал, слишком «стерильных» слов.
Рыжая рассмеялась. Смех был громким, заразительным и немного циничным.
– Работа? Ты чё, прикалываешься? Тут все «крутятся», как белки в колесе, сами по себе. Ты кто по жизни, «барыга»? Или «челнок»? А то тут с работой… ну, ты понял.
Михаил Семёнович почувствовал, как краснеют уши. Он хотел объяснить, что он инженер, что у него высшее образование, что он привык к стабильности и пенсионным отчислениям. Но понял, что это будет звучать как набор бессмысленных звуков.
– Я… я умею чинить электронику, – выдавил он наконец. – И не только.
Глаза Рыжей загорелись.
– О, это интересно! А то у меня тут «видиков» куча, все сломанные. Если починишь, «натурой возьмёшь», или «договоримся» по-человечески. А то эти мастера наши… Только «бабки рубят», а толку ноль. Да ты чё, правда умеешь? Без «развода»?
Она протянула ему один из «видаков» – видеомагнитофон, который выглядел как кирпич, но был символом достатка в то время. Михаил Семёнович взял его. Тяжёлый, громоздкий, с обилием механических частей. В его времени таких уже и не сыщешь. Зато он понимал принцип их работы.
– Я попробую, – ответил Михаил Семёнович, чувствуя прилив адреналина. Это был его шанс. Шанс доказать себе, что он чего-то стоит в этом безумном мире. Шанс заработать хоть какие-то «бабки». И, возможно, шанс на шаг приблизиться к своей главной цели.
– Ну, «давай, зажигай»! – подбодрила Рыжая, указывая на укромный уголок за её прилавком, где можно было присесть. – Только «без фанатизма», чтоб не спалиться. А то тут «смотрящие» есть, им не понравится, если ты тут будешь «мутить» что-то без их ведома.
Михаил Семёнович кивнул. Он вдруг понял, что мир 90-х – это не просто ностальгическая картинка из его юности. Это минное поле. И он, кажется, только что сделал первый шаг. А ещё он понял, что его знания из будущего, которые казались ему такими мощными, здесь были всего лишь слабым фонариком в кромешной тьме. И, возможно, именно это и было самым интересным в его путешествии.