Неосторожное обращение с огнём - страница 8

Шрифт
Интервал


Мы оказались с ней у меня дома, зная только имена друг друга, имея в виду секс и ничего более. У хорошего человека познакомились на банкете, в малом зале, мест на пятьдесят. Уже потом, поскольку нам обоим понравилось, обменялись телефонами и фамилиями. Я узнал, кто она такая. Она навела справки, и выяснила, кто я такой. Я пару раз видел её с другими мужчинами. Как мне показалось, их намерения были очевидны. Иринка как-то пронаблюдала мои приветственно-прощальные объятия со знакомыми подружками. Думаю, что и она сделала правильные выводы. Мы не годились ни на что семейное – два разумных эгоиста, смеявшихся над Чернышевским. Этот странный писатель предполагал, если не ошибаюсь, что нормальный мужчина мог дожить до двадцати семи, не будучи уродом и нищим – и ни разу не побывать в постели с женщиной.

Моё поколение мало пьёт и тем более редко напивается. Бодрость, свежесть, сочность, здоровье, сила. Это наше всё. Розарий, шиповник, репейник – наши необъявленные флористические символы. И в три часа ночи Иринка была всё так же свежа и бодра, как и в семь вечера. Я задним числом думаю, что она выпила лишнего. А тогда я решил, что наступил час Быка. Муторное время. Если не спишь, то со дна души появляется всякая муть.

Ира загрузила меня своим неудачным браком, делами мужа и своими проблемами по самые уши. Я был уверен, что она – стерва, оказалось – несчастная женщина. Или все стервы на самом деле просто несчастные женщины? Навряд ли. Хотя – кто знает.

С мужем они сосуществовали, стараясь выглядеть на людях красивой современной парой. Он был старше её на двенадцать лет, когда-то она была от него без ума. После двух лет замужества безумие куда-то делось, а отягощать себя потомством не хотелось ни ей, ни ему. В результате муж стал использовать её в служебных делах – сделал исполнительным директором риелторской фирмы, через которую проводил свои левые заказы – и левые деньги. И жёстко контролировал её финансы. Она чувствовала себя в тупике, из которого не видела выхода.

В четвёртом часу ночи это звучало трагически, особенно если не думать о том, что большинство моих простых знакомых девиц с удовольствием бы променяли свою перспективу жены официанта и карьеры торгового работника на такой вот ужасный жизненный тупик. В общем, как всегда, многие живут хуже. Но ведь некоторые – живут лучше. И почему именно она должна это всё терпеть?