Бессрочный договор - страница 6

Шрифт
Интервал


– Да снова к Брюсу сходить, вот и вся недолга! Вы ж договаривались, что чудище вовсе сгинет, а не на считанные годы пропадёт! Пусть или порошка ещё даст, или сам свой заговор прочитать попробует! – Охта – одна из дочерей Морского Царя – встряхнула длинными косами, перевитыми нитями янтарных бус.

Толпа загудела согласно, один из складов высунул даже из-под земли тяжёлую дубовую крышку и выкрикнул что-то вроде: «Лбюо!».

– Охта-река дело говорит! – Полевик, надсаживаясь, чтобы перекричать всеобщий гомон, хватил оземь подбитую куницей высокую шапку. – Где этот твой Брюс обитает? Сейчас и пойдём, чего дожидаться?!

– Нет уже Якова Брюса, схоронили его. Али позабыли, что Явленные живут меньше иного ручья? Но царевна мудра: нет Якова, так есть Яковичи, кто-то да помнит то, о чём мы с его праотцом рядили. Отправлюсь туда, поразведаю, кто ныне секретными делами ведает, тогда и станем думать: попросим, сторгуем, али силой возьмём.


Первым делом Змей – ещё невидимый для смертных – постарался отыскать то место, в котором впервые разговаривал с Брюсом. Увы, то ли наследники оказались небрежны, то ли род вымер подчистую, но вместо небольших хором, выстроенных на греческий манер, обнаружился большой каменный дом, обитатели которого не приходились родичами ни друг другу, ни древнему человечьему чародею. Слетать к другому дому, в котором они с Брюсом скрепили огнём и кровью ряд между Явленными и детьми Мира, Змей не мог – обитатели Лягушачьих Выселок поклялись не уходить дальше сотни вёрст от устья Невы.

Долго кружил Змей над городом, надеялся увидеть или почувствовать следы ворожбы Брюса или иного чародея, но тщетно. Тогда оглядел он внимательнейшим образом улицы и суетящихся на них Явленных, а затем сделал то, чего не делал очень давно…

Вновь идти по городу, полному искрящихся радостей и горестей, оказалось столь пьяняще, что Змей почти забыл о втором пункте договора с Брюсом: даже в пределах отмеренной черты дети Мира могут проводить в городах Явленных лишь несколько часов, да и то не чаще одного раза в год. Отрезвило его только отвратительное покалывание в спине – эти чары человечьего чародея оказались куда крепче, чем те, что должны были связать безликое чудище. Торопясь, Змей обратился к первой встречной, нездорового вида молодой женщине, опёршейся о литые перила моста.