Он прислушался к себе. Врач прописал покой, но Оливер чувствовал, как его тело больше всего жаждет… не покоя. Оно жаждало тишины, чтобы, наконец, перестать переваривать ту пищу, которой его кормили – и физически, и морально. "Доктор сказал…", "Нужно сделать…", "Попробуйте это…", – всплывали в памяти слова, которые уже не вызывали доверия. Это было как путешествие, в которое его тащили против воли. Куда занесло на этот раз? В очередную клинику, в бесконечные кабинеты, в очередной рецепт? Или это, наконец, возможность остановиться?
Он вспомнил забытую фразу: "Кто хочет путешествовать, должен уметь молчать". Молчать не только для внешних раздражителей, но и для внутреннего гула тревог и сомнений. Пора посмотреть. Пора услышать. Что говорит его тело? Каков его разум? До сих пор он слушал только чужие голоса.
Инстинкт, словно загнанный зверь, шептал: "Хватит". Хватит этой гонки, этого напряжения, этих бессмысленных трат времени на то, что ему не нужно. Он чувствовал, как его тело отказывается принимать очередную порцию лекарств, как ему хочется не лекарств, а просто… покоя. И не в постели, под одеялом, а покоя от собственных страхов и навязанных "надо". "Мне хочется…", – шептал он себе, пытаясь уловить этот голос. "Мне хочется… перестать бояться. Перестать делать то, чего не хочется".
А разум? Он вспоминал, как бездумно тратил себя на работу, на погоню за мнимым успехом, на удовлетворение чужих ожиданий. Как забыл о том, что здоровье – это дар, который нужно беречь. Как перестал видеть красоту мира, как упускал возможности для любви, для творчества, для самого себя. Он думал о том, что медицина – это хорошо, но по каким-то причинам помощь врачей, все эти назначения, лишь ухудшали его состояние. Он понял, что не таблетки должны лечить его душу. Ему нужна была тишина, время и пространство, чтобы разобраться с собой, чтобы понять, чего он действительно хочет.
Он вспомнил, как врач говорил о необходимости антидепрессантов. Но внутри у него было ощущение, что дело не в нехватке каких-то веществ, а в нехватке… себя. В нехватке свободы. В нехватке жизни, прожитой по-настоящему. Он понял, что исцеление начинается не со списка лекарств, а с переосмысления всей своей жизни.
И сейчас… прямо сейчас, он чувствовал, как эта болезнь, это вынужденное лежание в постели, становится чем-то другим. Не приговором, а возможностью. Возможностью услышать свой внутренний голос, сказать себе правду, принять решения. Возможностью начать все заново. Завтра.