Я поправляю топ, закатываю рукава клетчатой рубашки, чтобы умыться прохладной водой и избавиться от остатков макияжа, а после вытираю руки о темные легинсы, потому что все салфетки использовали, и перехожу в небольшую кухню, где можно выпить кофе. Когда аппарат смолкает, выдав порцию эспрессо, я вдыхаю приятный аромат и слышу, как мастер, работавший в кабинете, наконец прощается с клиентом. Видимо, теперь я останусь совсем одна. И закрывать салон тоже придется мне. Это не впервые, но я вечно боюсь забыть что-нибудь выключить. А вдруг потом у Роксаны будут проблемы?
Добавляю в кофе огромную порцию взбитого бананового молока и собираюсь вернуться в гостевую комнату, но замираю на полпути.
– Ник? – Я подозрительно щурюсь и делаю шаг вперед, чтобы разобрать, чем там занимается мой одногруппник. А он, раскинув ноги, уже сидит на диване в черной рваной футболке и потертых джинсах, копается в бумагах, что-то листает – в полумраке ничего не разберешь.
Не то чтобы мы были близко знакомы. Я больше тусуюсь в компании заучек, а он из тех, кто интересуется буквально всем, кроме учебы, но обознаться я точно не могу. Другие Ники в салоне не работают. Он вообще такой один. Уникум! Высокий, крепкий, со слишком пухлыми губами и темными волосами. Не короткие, не длинные, с челкой, которую он зачесывает набок пальцами каждые три минуты, – не один раз я слушала оды этому жесту от Роксаны. У него на лице куча родинок, а ширинка (мне так кажется, по крайней мере) всегда на низком старте, чтобы расстегнуться и выпустить на волю… ладно, мне духу не хватит продолжить.
– Эй, ты что там!..
Черт! Сердце разом уходит в пятки. Под ногами будто трескается земля, и я лечу вниз, потому что на коленях Ника мой – мой! – блокнот с эскизами. И дело совсем не в том, как и насколько хорошо (или плохо) я рисую, совсем нет. Просто это мое личное пространство и там… там есть очень личные наброски, которые даже Роксана не видела.
– Аполлонов? – нарушает тишину насмешливый голос Голицына. – Слушай, Санта-Анна, ну это же такая банальщина! Значит, наша святая отличница влюбилась в препода?
Он усмехается, и родинки на его лице оживают. Улыбается, обнажая зубы, и очень внезапно напоминает мне хищника. Ник определенно похож на голодного зверя и, признаться, пугает меня.