Перед домом стоял автомобиль. Раздался рёв старого дикого коня, вероятно последнего в своём железном роду, мчавшегося к гигантской башне. Они молчали, и она больше не задавала вопросов. Он вёл машину с бешеной скоростью, игнорируя светофоры и ограничения. Погружение всегда происходит медленно, а когда приходит осознание, уже не удержишь себя на плаву, потому что ты слишком глубоко. Радио транслировало звуки тяжёлой гитары. Не перегруженной, но тяжёлой, словно она подыгрывала падающему небу. «Open skies…». Вдруг автомобиль начал съезжать с полосы и медленно тормозить. Она взглянула на него и увидела, что его глаза закрыты, а тело трясло. Раздался крик, и машина резко свернула, ударившись об отбойник на краю дороги. Она попыталась увести её от столкновения с встречным потоком, схватив руль, но слишком сильно повернула его.
– Очнись! Что с тобой? – авария оказалась лёгкой, с помятым крылом и дверью, но ничего критически серьёзного не произошло. – Проснись, пожалуйста.
Осколки котёнка лежали у её ног. На этот раз его вряд ли можно было собрать. Бедный котёнок, переживший многое. Теперь он, вероятно, свободен. Она не обратила внимания на это. Отстегнувшись, она упала на грудь своего спутника, продолжая умолять его очнуться. Её ноги не замечали осколков, крошив их ещё больше. Небеса падали, слёзы с них капали на крышу автомобиля, создавая симфонию случайных ударов, удивительно гармонировавших друг с другом. Гармония, как капля дождя, падающая в океан, чтобы вернуться наверх. «Если я успею, смогу сохранить хотя бы часть…»
Из радио доносился шёпот: ещё один дождливый день.
Несясь через абсолютно холодное ничто, крупинки – столь ничтожные, что даже самый совершенный микроскоп Земли не смог бы их уловить – несли с собой крайне ценный для одного человека, но пока не столь значимый для человечества груз по направлению к ещё безжизненной планете. Эти крупинки, эта пыль – наследие некогда умерших звёзд – двигались с такой скоростью, что человеческое понимание могло только выразить её через абстрактную формулу. Момент их уединения, вдали от других таких же крупинок, был для них мгновенным, для людей он длился три целых и три десятых секунды, а для кого-то, возможно, это была целая вечность. Вечность и лишь мгновение путешествия в пустоте с далёкими небольшими огоньками на горизонте. Эти огоньки иногда пролетали мимо, иногда даже очень близко, словно желая поздороваться, и улетали со столь же бесконечной скоростью вдаль. Однако это вечно-мгновенное путешествие подходило к концу, и крупинки приближались к чему-то столь гигантскому, что их даже нельзя было с ним сравнить. Они подлетали к красной планете и, словно в волнении, замедляли движение, всё больше проникая в её атмосферу.