– Когда ты это понял? В Трапезной?
– В Трапезной я лишь предположил. Убедился на полигоне. Твои попытки помочь похвальны, но важно не забывать и об остальных, которые рискуют будущим…, – как-то нехотя произнес он последнее.
– Я понимаю…, – свифка не нашла ничего другого для ответа.
Оба словно молча согласились с чем-то, что невидимо витало между ними в воздухе. Свифке без промедлений захотелось уйти, но вдруг вспомнила, что нужно спросить еще кое о чем:
– Мм, и еще… – Шамиле показалось занятным, как Гердеро в этот момент устремил в нее вопросительный взгляд, вздернув кверху подбородком. Но внешне, естественно, никак не отразила своего мимолетного увлечения. Да и по правде, в голове всегда держала образ Амгула, как беспощадного правителя, который только спит и видит, как бы изощреннее истребить свифский клан. Она смотрела на Гердеро и представляла, как тот безжалостно убивает свифских воинов одного за другим, и делала выводы, что рука её точно не дрогнет, если дело дойдет до войны.
– Дома в Ти я делала пробежки. К кому мне обратиться, чтобы получить разрешение бегать на полигоне на рассвете или ночью?
– Я предупрежу Газодо, – задумался гунън, и как-то по-особенному осмотрел лицо девушки. – Добровольные тренировки обычно приветствуются. Но выделяй этому то время, которое не будет мешать учебным часам.
Шамила снова кивнула, и от чего-то продолжала смотреть на гунъна в ожидании его безмолвного одобрения. И Гердеро не отвёл взгляда сразу. Сотворившаяся сама по себе необязательность и лёгкость вокруг, окунули обоих в уют и умиротворение, из которых не хотелось выплывать вовсе.
Спустя мгновение Гердеро отозвался тем же коротким кивком, давая то самое «одобрение». Шамила не спеша побрела в сторону казарм, ловя себя на мысли, что хочется обернуться назад…
* * *
– Отец! Наставница Нигахана сегодня снова отменила занятия! Я переделала с матушкой все дела по дому!
– От чего же? – Коо сосредоточенно ковырял воспаленный участок кожи на ладони, пытаясь высвободить назойливую занозу, занесенную еще в минувший день. С самого рассвета примерный семьянин встряхивал рукой, будто так он скорее избавится от тягучей и нервической боли. Сумерки уже накрывали верхушки деревьев, когда гунън с возвращением домой, наконец, основательно взялся за ее устранение.