Врачи перестали лечить атипичный менингит. В приемных все работали в СИЗах. Первичные симптомы – жар, тошнота, головная боль – не обязательно означали менингит. Особенностью Ямальской смерти были распухшие до безобразия губы. Завидев их или получив анализы, врачи просто констатировали диагноз и сообщали: две недели. Или неделя, если наступала стадия геморрагической сыпи – багровые пятна на лице и руках красноречиво говорили о судьбе пациента. Как и спазм шейных мышц – без пяти минут мертвецы ходили, вжав в плечи затылок, будто в последние дни пытались насмотреться на небо.
«Попросите кого-то заняться похоронами и добро пожаловать в карантинную зону. С семьей попрощаетесь через стекло. Соболезнуем».
Некоторые семьи героически доживали последние недели в квартирах, отправив в специальные службы запись об адресе и прогнозируемой дате конца. Некоторые совершали суицид, не дожидаясь смерти.
Я вспоминал давнюю пандемию и содрогался. Когда я был маленьким, еще оставались магазины. Хорошо, что теперь все покупают дроны. Продавцы пакуют заказы, не контактируя с клиентами – отличный сдерживающий фактор.
Но проблемы множились. Как и во все времена, глупость не имела пределов.
* * *
Вжикнул на запястье брасфон. Я махнул по нему ладонью, из браслета выскочила пластинка дисплея. Звонил отец. «Принять».
– Леша, привет. – Папа сидел у себя на веранде, смотрел грустно и пристально. – Вы когда с девчонками старика навестите? Я ж соскучился.
Я тоже, на самом деле. Полгода у него не был. Знаю, что старик от скуки дуреет в своей деревне, а навестить не могу.
– Привет, пап. Сам скучаю. Но пока приехать не можем. Я в работе, а девочек катать лишний раз опасно.