Он вскинул руку, оттолкнул женские пальцы, откатился в сторону – на спину, снова на живот, – вскочил на колени и выставил перед собой руки для защиты.
На него смотрели две пары испуганных глаз. Вокруг обеих фигур искрилось гало, менявшее форму, когда Кин переводил взгляд с одной на другую.
Хезер, в деловом костюме, лицо обрамлено длинными рыжими локонами, рука вытянута вперед, ладонь раскрыта. Жена.
Чуть позади Миранда, в форме школьной футбольной команды, смотрит с неподдельной тревогой, округлив большие глаза. Дочь.
Куда ни глянь, везде слепые пятна. Будто фейерверки. Еще один симптом, характерный после отключки.
Кин видел, что Миранде страшно, а Хезер взволнована. Значит, снова потерял сознание, и теперь надо заверить их, что в этом нет ничего особенного, хотя сам он едва держался. Кин изобразил улыбку, не самую широкую, но необычайно теплую, улыбку отца и мужа, желающего успокоить родных. Однако в душе у него, набирая обороты, бушевал смерч.
– Все в порядке, милые. Я в норме. Просто…
Тупая боль в коленях сменилась жгучим огнем, и Кин поморщился. Виски пульсировали в такт с сердцебиением. Дневной свет за открытыми воротами гаража казался ослепительно ярким, а урчание машины Хезер, работавшей на холостом ходу, – оглушительно громким.
– Должно быть, я оступился.
– Нам стоит вызвать врача, – сказала, подавшись к матери, Миранда. – Это уже третий раз за месяц.
Говорила она тихо, но Кин все равно услышал. Надо их приободрить, прежде всего дочь.
– Пожалуйста, не волнуйтесь. Просто дайте мне прийти в себя.
Он выпрямился, игнорируя боль и мышечные спазмы по всему телу.
– Вот видите? Я в полном порядке.
– Миранда, ты же торопишься! – сказала Хезер. – Иди, а я помогу папе.
– Ладно.
Четырнадцатилетняя девочка забрала из машины рюкзак и спортивную сумку и снова подошла к нему.
– Пап, с тобой точно все хорошо? Честно?
– Да, милая. Все отлично.
Кин вытянул руку – мол, дай обниму, – и Миранда на миг прильнула к нему.
– Скоро займусь ужином. Сегодня будет лазанья. По моему рецепту. Добавлю слой киноа для текстуры…
Не успел он договорить, как перед глазами возникли точные образы. За долгие годы тренировок и служебных заданий мозг привык сканировать каждый эпизод, учитывая все переменные. Эта моторная память включалась непроизвольно, даже при простейших действиях вроде приготовления пищи или уборки гаража. Кин мысленно визуализировал рецепт, ингредиенты и весь процесс, а также предполагаемое время готовки и пузыристую сырную корочку на идеальной лазанье. Он надеялся, это блюдо будет достойно телешоу «Домашний шеф-повар», если когда-нибудь у него хватит смелости записаться на прослушивание.