Почти всю ночь он ворочался, а на утро проснулся с единственной мыслью: “Сегодня же полечу в “Заслон””.
Предупредив офис, чтобы его не ждали, Глеб собрался и, заведя лётмобиль, отправился в научно-технический центр. С гендиректором “Заслона” он был хорошо знаком, поэтому рассчитывал на успешные переговоры. Прибыв на место, мужчина окинул взглядом всё тот же белый куб, местами пошарпанный, а местами сохранивший части, построенные ещё тысячу лет назад. Глеб ухмыльнулся. Просканировав своё лицо на входе, он попросил подоспевшего работника ресепшна оповестить начальство о его приходе и уже через минуту сидел в кресле напротив гендиректора.
– Глеб Геннадьевич, Вы наш частый гость, но теперь я даже не знаю, чем могу быть Вам полезен, – добродушно улыбнулся темноволосый мужчина.
– Знаете, Кирилл Аркадьевич, как оказалось, моя трансформация не закончена.
– Неужели? – удивился гендиректор. – Что же отделяет Вас от идела?
– Мозг, – Глеб провёл рукой по волосам. – Мой мозг неидеален.
– Я Вас понимаю, но вряд ли смогу помочь. Вы ведь знаете, что мозг незаменим.
– Знаю, но я готов пойти на риски, даже на эксперимент, если позволите. Предложите мне варианты.
Кирилл Аркадьевич почесал подбородок. Он встал с кресла и подошёл к окну, оглядывая здание центра.
– Посмотрите сюда, Глеб Геннадьевич, – гендиректор кивнул на вид. Глеб тоже поднялся и стал рядом с Кириллом. – Как Вы думаете, почему у нас сохранились постройки тысячелетней давности?
– Почему же?
– Потому что что-то, – Кирилл взглянул на собеседника, – должно оставаться неизменным. Эти старые корпусы – напоминание нам о том, с чего мы начинали, кем мы являемся и какой путь прошли. Да, они не используются, но внутри них настоящий музей. Это память, наша жизнь. Забери её – и никто не заметит нашей тысячелетней истории. В таком стремительно меняющемся мире у нас должно быть нечто, за что можно ухватиться, с чем можно не потерять себя. Так же и с мозгом: это последнее, что позволяет Вам оставаться собой. Вы уже проделали большую работу по трансформации, и Ваше стремление к вечной молодости понятно и совершенно обоснованно. Но помните о древнем парадоксе Тесея.
– Если все составные части исходного объекта были заменены, остаётся ли объект тем же объектом?
– Именно, – удовлетворённо улыбнулся Кирилл Аркадьевич.