Сборник «Последний стих» - страница 17

Умирающий художник

На смерть Д.В.Веневитинова

Все впечатленья в звук и цвет

И слово стройное теснились,

И музы юношей гордились

И говорили: "Он поэт!.."

Но нет,– едва лучи денницы

Моей коснулися зеницы -

И свет во взорах потемнел;

Плод жизни свеян недоспелый!

Нет! Снов небесных кистью смелой

Одушевить я не успел;

Глас песни, мною недопетой,

Не дозвучит в земных струнах,

И я – в нетление одетый -

Ее дослышу в небесах.

Но на земле, где в чистый пламень

Огня души я не излил,

Я умер весь… И грубый камень,

Обычный кров немых могил,

На череп мой остывший лжет

И соплеменнику не скажет

Что рано выпала из рук

Едва настроенная лира,

И не успел я в стройный звук

Излить красу и стройность мира.

1828, Чита

_____________________________________________________________________________________

ВЫСОЦКИЙ

Владимир Семёнович

25 января 1938г. – 25 июля 1980г.

Поэт, актёр, бард, сценарист.

У каждого свой Высоцкий. У кого-то – Глеб Жеглов, у кого-то – хриплый голос, рвущийся из динамиков «Романтика», у кого-то – строчки, врезавшиеся в память, как зарубки на стволе. А для меня он навсегда остался тем самым катушечным голосом из ленинградского дефицита, который ворвался в жизнь, как пьяный гость на чинную советскую кухню.

Это было лето 1978-го. Мы гостили у наших родственников в Ленинграде – городе, где даже воздух пахнет болотной свободой, а алкоголики на лавочках цитируя Гёте, полируют портвейн, водкой и латынью. Помню, как мой кузен, шестнадцатилетний оболтус с глазами, горящими, как фонари в метро, влетел в квартиру, задыхаясь:

– Мам, сто двадцать рублей! Скорее! Очередь за коврами – сейчас подойдёт!

Тётя, женщина, видавшая виды, даже бровью не повела – выложила деньги. А он, несясь вниз по лестнице, орал уже с третьего этажа:

– Не за коврами, за магнитофонами!!!

Так в их доме поселился “Маяк-204” – чёрный ящик с бобинами, похожий на космический аппарат. И первой записью, конечно, был Он. Голос, охрипший баритон: «Если друг оказался вдруг…»

Родители мои, люди осторожные, тоже поддались всеобщему помешательству. Вместо фломастеров и дефицитных колготок мы везли из Питера бобину с надписью «В.С.В.». Но магнитофона у нас не было – катушка легла в сервант, рядом с хрусталём «Богемы» и югославскими рюмками. Зато потом, в 80-м, когда Высоцкий уже перекочевал на винил, пластинка «На концертах В. Высоцкого» крутилась у нас, на стареньком “Аккорде”.