Жером понимал, что они попали в ловушку. Отказаться – значило подписать себе приговор. Согласиться – значило стать частью той самой тьмы, от которой они хотели защитить свою деревню. Он посмотрел на Бастьена, который, несмотря на всю свою жажду приключений, выглядел бледным. В этот момент Жером принял решение. Он кивнул кардиналу.
«Мы согласны, Ваше Преосвященство,» – произнес он, его голос звучал твёрдо, хотя внутри всё сжималось. – «Мы будем служить вам.»
Кардинал Де Лар холодно улыбнулся. «Разумный выбор, юноши. Ваша служба начнётся немедленно. Мой слуга Легран объяснит вам детали.» Он отпустил их, и братья вышли из кабинета, чувствуя, как на их плечи опустилась невидимая, но тяжёлая ноша. Они попали в самую гущу парижских интриг, и теперь их жизни висели на волоске, а будущее их деревни зависело от их способности выжить в этом аду.
Парижские тайны: шёпот интриг в дворцовых коридорах.
После встречи с кардиналом Де Ларом, Париж предстал перед Жеромом и Бастьеном в совершенно новом свете. Праздничные декорации померкли, а за внешним блеском они стали видеть зловещую изнанку – город, пронизанный интригами, заговорами и глубокой, смертельной ненавистью. Их новой задачей стало быть «глазами и ушами» кардинала, проникать в самые укромные уголки столицы, собирая информацию о гугенотах и их сторонниках. Эта роль, хоть и опасная, давала им возможность приоткрыть завесу над парижскими тайнами, которые до этого были доступны лишь высшей знати.
Они действовали осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания. Днем они бродили по улицам, прислушиваясь к разговорам на рынках, в тавернах, возле дворцовых ворот. По вечерам, под покровом темноты, они проникали в кварталы, где жили гугеноты, наблюдая за их собраниями, за тем, кто входил и выходил из домов видных протестантских лидеров. Вскоре они поняли, что атмосфера в городе накалена до предела.
Шёпот интриг витал в воздухе, словно невидимый туман, проникая в каждый уголок Парижа. Особенно сильно он ощущался вблизи Лувра, где кипела настоящая змеиная схватка за власть. Слухи о конфликте между католиками и гугенотами были не просто домыслами; это была реальность. Люди шептались о том, что адмирал Колиньи имеет огромное влияние на молодого короля Карла IX, подталкивая его к войне с Испанией, что категорически не нравилось королеве-матери Екатерине Медичи и могущественному роду Гизов.