Они слышали, как торговцы и слуги, обслуживающие двор, передают друг другу обрывки фраз: «Колиньи слишком зарвался», «Королева-мать опасается за свою власть», «Гизы жаждут мести за отца», «Свадьба – это лишь предлог, чтобы собрать их всех вместе». Эти обрывки, складывались в тревожную мозаику. Жером, с его логическим умом, пытался анализировать полученную информацию, находя в ней скрытые смыслы. Бастьен, хоть и не такой аналитик, ощущал угрозу интуитивно.
Они узнали, что помимо явных политических сил, в Париже действовали и тайные общества, некоторые из которых были связаны с дворянскими родами, другие – с религиозными фанатиками. Ходили слухи о «Лиге», или «Священном Союзе», организации, которая ставила своей целью искоренение протестантизма во Франции и укрепление католической веры любой ценой. Они слышали о жестоких клятвах, о тайных собраниях и о готовности её членов к самым крайним мерам. Кардинал Де Лар, как они поняли, был одним из влиятельных деятелей этой «Лиги».
Особенно много разговоров было вокруг покушения на адмирала Колиньи, которое произошло за несколько дней до свадьбы. Оно стало катализатором. Католики радовались, гугеноты требовали возмездия. Атмосфера накалилась до предела. Жером и Бастьен видели, как по городу разъезжают отряды солдат, как усиливается охрана дворца, как люди запасаются едой и водой, предчувствуя недоброе.
Они стали свидетелями нескольких стычек между католиками и протестантами прямо на улицах. Мелкие ссоры быстро перерастали в драки, а иногда и в поножовщину. Люди с белыми католическими повязками на рукавах и с оранжевыми гугенотскими лентами смотрели друг на друга с неприкрытой ненавистью. Братья поняли, что слова незнакомца в таверне были не просто угрозой, а предупреждением о надвигающейся катастрофе.
В один из дней, выполняя поручение кардинала, они сумели попасть на дворцовый рынок, где продавали провизию для королевской кухни. Там они подслушали разговор двух слуг, которые, не стесняясь, обсуждали грядущие события. «Говорят, королева-мать уже отдала приказ,» – шептал один. – «Сегодня вечером будут собраны списки. И никто не уйдет. Ни один еретик.» Второй кивнул: «Да, и к тому же говорят, что колокол на Сен-Жермен-л’Осеруа зазвонит. Это будет сигнал.»
Эти слова пронзили Жерома как нож. «Колокол… сигнал…» – пронеслось у него в голове, вспоминая слова незнакомца. Он почувствовал, как сердце у него сжалось. Это было слишком конкретно, слишком зловеще, чтобы быть просто слухом.