Сев рядом, я протянул свои ладони в густой лиловый омут, и пил так долго, как только мог. Блаженная сладкая жидкость, растекаясь внутри, говорила о самом правильном решении, вознаграждая счастьем за каждый сделанный глоток. Наконец, я закончил и прислонился спиной к сырым, зеленоватым камням.
– Как думаешь, что это за место? – спросил я у Крейга, растянув улыбку.
– Не знаю – поглаживая колодец, ответил тот. – Но подозреваю, что мы сильно попали, друг. Очень сильно.
Я хотел что-то сказать, но лениво осёкся. Крейг был прав. И говорить тут было нечего. Вернувшись в комнату, я обнаружил, что количество жидкости в букве «Б» возросло.
«Мы сильно попали» – всё утро повторялось в моей голове. Я прослушал большую часть из того, о чём так страстно говорил Командир. Сознание немного прояснилось, и мне удалось сфокусироваться на последних словах монолога.
– …Само по себе, созидание – это деятельность вашего ума и вашего тела, соединённое в одно. Здесь вам предлагается полная свобода выбора по его проявлению – он ходил слева-направо. – В вашем распоряжении библиотеки, залы специализаций, тренировочные площадки и всё необходимое, чтобы учиться созидать. Запретов у нас только два. – Командир остановился.
– Первый – нельзя уничтожать. Можно перестраивать, переделывать, переписывать. Всё, что меняет объект, предмет или явление, не уничтожая его суть, – разрешено. Если вы хотите подвергнуть что-либо уничтожению – будьте готовы взамен отдать что-либо равнозначное.
Я впервые увидел, как Песчаный Командир нахмурился. Он чуть склонил голову и взял долгую паузу, играясь жвалами.
Второе правило звучит следующим образом – он поднял голову и осмотрел каждого пристально, серьёзно. – Никто. Я повторяю, никто не имеет права находиться на высоте двух этажей. Возможно, некоторым из вас понравится строить и возводить здания. Возможно, некоторые найдут свою страсть в сражениях. Возможно, вы проявите себя в других направлениях. Важно только одно – он поднял палец вверх. – Что бы вы ни делали, я запрещаю делать «что-то», что поместит вас или объект вашего творения выше высоты двух этажей. Выше этих стен. – Он махнул рукой куда-то в сторону. – Есть вопросы?
Вопросов было много. Очень много. И не только у меня. Я читал эти вопросы на усталых взглядах других. Но никто из нас не посмел их задать.