Максим поднял с земли тот самый камень – тяжелый базальт с острыми гранями. На одной из сторон – тёмное пятно крови и странный рельефный узор, напоминающий закрытый глаз.
– Чёрт возьми, – прошептал Ставицкий, сжимая кулаки. – Но такие ублюдки не умирают просто так! Должна же быть причина…
Они подошли к подъезду. Дверь открыла консьержка – пожилая женщина с недовольным лицом.
– На крышу? – она фыркнула. – Да там уже месяц никто не был! Ключи у меня, и я их никому не давала.
– Проверим, – твёрдо сказал Ставицкий.
Консьержка неохотно протянула ключи.
***
Холодный ветер встретил их на крыше. Максим осмотрелся – бетонные плиты, ржавые вентиляционные трубы, следы голубиного помёта.
– Ничего, – пробормотал он, шагая к краю. – Ни следов, ни окурков, ни тряпок, которыми могли бы вытереть перила.
Они задумчиво склонились над парапетом.
– Такое чувство, что сама судьба его убила – Максим развёл руками, – будто камень притянулся к его голове, как железо к магниту. Или как…
– Как стрела правосудия, – закончил за него Ставицкий, внезапно побледнев. – Только представь: идёшь себе, и вдруг – раз! – небо падает тебе на голову. По-моему, это даже поэтично.
Ставицкий задумчиво посмотрел вниз, на жёлтый контур, очерчивающий место, где лежало тело.
– Да, – тяжело согласился он. – Дело закрыто. Хотя… – он сделал паузу, – слишком уж чисто получилось. Как будто кто-то специально подстроил.
– Или что-то, – тихо добавил Максим.
***
Вечером Максим отвёз Ставицкого домой и направился к себе. В машине зазвонил телефон.
– Привет, – устало сказал он, включая громкую связь.
– Ты скоро? – голос Кати звучал тепло.
– Да, уже еду.
– Алиса сегодня сама собрала пазл! Ты представляешь? Целых двадцать деталей!
Максим улыбнулся.
– Молодец. Передай ей, что я горжусь.
– Она уже спит. Но я скажу утром. Люблю тебя.
– Я вас тоже.
Он положил трубку, но мысли всё ещё крутились вокруг того камня. Как он мог так удачно – или неудачно – упасть именно на голову Громова?
Если бы существовал тот, кто управляет человеческой судьбой, то только он мог невидимой рукой кинуть этот камень так метко, – с усмешкой подумал Максим.
А где-то в темноте за окном машины город молчал, храня свои тайны.