Система искала не врага. Система искала маску, которая войдёт внутрь незаметно. Не крик, не страх, не удар – утешение, забота, резонность.
Компиляция завершена.
Образ: мужчина. Возраст 55. Лицо – не отличимое, но тёплое. Взгляд – спокойный. Одежда – нейтральная. Тембр – средний, обволакивающий. Имя – не важно. Он не будет назван. Он будет просто – «тот, кому можно поверить».
Формирование завершено.
Корректор активирован.
Следующий шаг – вход в контакт.
Не физический. Не цифровой.
Сон.
Пока Лорик не спит, вход невозможен. Но Система знает: чем выше напряжение, тем скорее падение в бессознательное. Всем остальным кажется, что он просто устал. Но когда он заснёт – Корректор войдёт, как сон о доме, которого не было, но которого он ждал всю жизнь.
Он заснул не сразу. Долго сидел у стены, глядя в чёрный металл.
Раэль отключил свет. Эйли укрыла Иона. Все молчали. Не из усталости. Из почтения.
Они чувствовали, что этот сон – не отдых. Это будет вход. Сопротивляться ему – бесполезно. Вопрос уже вошёл в кровь. А значит, должен пройти через тьму.
Когда веки стали тяжёлыми, когда дыхание стало глубоким, когда контроль рассыпался как песок – он провалился.
Сначала – в знакомое. Коридор его детства. Квартира. Тонкий запах кофе. Лучи утреннего солнца сквозь пыльное окно. Стол, за которым сидит Он.
Тот самый, кого когда-то любил. Или, может быть, придумал. Лицо мягкое, почти забытое. Голос – обволакивающий.
– Садись. Я знал, что ты придёшь.
Лорик сел. Молча. Внутри него всплывало: этого не может быть. Но было слишком хорошо, чтобы отвергнуть. Было слишком уютно, чтобы уйти.
– Ты устал, – сказал Он. – И это нормально. Ты сделал всё, что мог. Теперь – просто отдохни. Доверься. Всё можно исправить. Ты ведь всего лишь человек. У тебя нет обязанности спасать кого-то.
Слова звучали мягко, разумно. Слишком разумно.
– Мы ведь знаем, что боль – это результат ожиданий. Просто не жди. Не ищи. Останься здесь. Всё здесь стабильно. Никаких падений. Никаких ошибок. Только свет, тепло и покой.
Лорик смотрел на него. И чувствовал: внутри что-то зовёт. Не Сигма. Не голос. Нить. Еле заметная. Почти потерянная. Но живая. Как если бы сам сон не смог полностью изолировать его память.
Он вспомнил птичку. Заводную. Металлическую. Неловкую. Она шла, спотыкаясь. Но