Вдруг где-то совсем рядом отчетливо послышался стук колёс движущегося поезда. Заросли кустов скрывали железнодорожную насыпь и находящиеся на ней пути. Судя по нараставшему звуку, состав приближался, и вскоре впереди сквозь листву замаячил локомотив с пассажирскими вагонами. С непонятным воодушевлением беглец перешёл через железную дорогу и увидел вдалеке крыши и верхние этажи многоквартирных домов. Очевидно, именно этим и объяснялись его такие чувства. По его мнению, он уже достаточно далеко ушёл от того «нехорошего» места. Позади остались и ручей с ледяной водой, и стройплощадка, предоставившая ему ночлег, и автотрасса, и вот теперь железная дорога, а впереди находился незнакомый городской район. Такая удалённость от вчерашнего места встречи с женщиной в красной кофте, по мнению насильника, делали его недосягаемым, так как всё совершённое им оставалось где-то далеко. Еще больше он обрадовался, когда увидел в несколько десятков метров от насыпи деревянный забор, за которым виднелись неказистые садовые домики. Здесь можно было найти и место для сна, и чем «поживиться». Для него такие кражи стали в последнее время привычным делом.
Возвратившись в Кинешму после побега из ЛТП, он жил в коллективных садах. Но когда снег растаял, и на свои участки потянулись дачники, нахождение здесь для беглеца стало небезопасным. Он, перебравшись в городской район, сменил место ночёвок на подъезды многоквартирных домов…
Проходя вдоль забора, Ромка обратил внимание на узкие полоски вскопанных картофельных участков, где можно было поживиться клубнями посаженной картошки. Выкопав её из земли, появлялась возможность запечь на костре. При мысли о печёной картошке у Ромки на глаза навернулись слёзы: он не ел по-нормальному (вкусно и досыта) больше месяца, с момента побега из ЛТП. «Обжираловка» крашеными яйцами и пирогами, собранными на кладбище в Пасху, была не в счёт.
Он вспомнил о своём желании просушить одежду, но это оказалось не так просто: место было очень «обитаемым», о чём свидетельствовали многочисленные натоптанные тропинки. Всё еще опасаясь быть замеченным, парень решил отказаться от мыслей разжечь костёр, чтобы не привлекать внимание прохожих, а ограничиться сушкой одежды и обуви. Он нашёл хорошо освещённое солнцем укромное место и развесил свой незамысловатый гардероб на ветках кустарника. Большая часть его одеяния была им найдена в садовых домиках, то есть попросту украдена. Расстелив на земле свою куртку-ветровку, Ромка лёг и быстро задремал, нежась на солнцепёке в лучах весеннего солнца. Свои неблаговидные поступки, какими были кражи, воришка всегда объяснял самому себе так: «Ну, а как мне еще жить? Где мне что-то взять?» Мысли о работе, необходимости или даже возможности такого занятия, он даже не допускал. Когда сын находился еще на попечении матери, она много раз через своих знакомых пыталась устроить его на работу. Тот работал грузчиком, учеником или помощником кого-то, просто разнорабочим, но каждый раз через месяц-два его увольняли с одинаковой устной характеристикой: лентяй и бестолочь.