– Привет, медвежонок.
– Давно не виделись.
– Прости, но я не в силах пережить такую долгую разлуку с тобой.
Под чересчур пристальными, прямо испытывающими взглядами непрошеных гостей, я осмотрела нечто, которое я бы даже не решилась назвать двигателем, в каком он был неухоженном, неблагодарном состоянии.
– Чихает у него… троит, Ноа! Бензонасос умирает. Ты свечи когда последний раз менял, они все в масленом нагаре… двигатель закоксован… ты просто неряха. Надо менять маслосъемные колпачки. Или еще немного, и он не только зачихает, но и застучит в колокола. Такими темпами капиталка не за горами.
– Нет-нет! Мы же на ней работаем, Мишка, помоги! – пока Ноа сокрушался и хватался за кудрявую голову, я таяла под манящим загадочным взглядом моего Эвереста, который томно произнес.
– А больше ничего не замечаешь?
Интуитивно поднимаю глаза на крышку капота, а на ней изолентой примотана до боли знакомая, именно та самая бархатная коробочка, которую я так и не открыла в прошлые два раза.
– Выходи за него, Мишка! – вскинул руки к небу дрищ, а я обратилась к своей черной пантере.
– Может всю свою семью позовешь предложение мне делать?
– Надо будет, позову.
Оскар встает на одно колено и протягивает мне руку, я заворожено следую к его ладони, и он утягивает меня к себе, усаживая на свое бедро.
– Ну, медвежонок, ну, пожалуйста.
– Ос, мне всего двадцать! Я еще даже пожить не успела!
– Я тоже еще подросток.
Вот упрямый.
– Я все знаю, что будет! Трое детей и никакой личной жизни!
– Пятеро и только мы с тобой.
– Оскар… – я прижалась к его лбу и зажевала губу от волнения и счастья.
– Ай, девочка, ну сколько можно? – снова заскулил Ноа, – Ну скажи, да!
– Ладно, не спеши отвечать, малыш. Мама ждет нас на ужин.
Еще один нежданчик!
**************************************
Мы заехали ко мне, отца там не оказалось, поэтому я быстренько приняла душ и переоделась. Через буквально полчаса мы домчались до дома Оскара и стояли у него на крыльце, не в силах открыть дверь.
– Оскар, я так нервничаю. Желудок сводит просто.
Лицо стягивали тугие косички, и я все время глупо улыбалась, периодически хихикая от испытываемого стресса.
– Тебе не о чем переживать, мои тебя обожают, так же, как и я. У тебя его сводит, потому что ты не ужинала.
Еще немного помявшись, мы все-таки вошли сразу в объятия самой доброй и любящей женщине на свете – Лянеж.