Лёша отпихнул от себя свёрток, один из уголков выпростался, и всё содержимое повалилось на пол.
– Три, придурок!
– Неправильный ответ, – пробасил Марк угрожающе и сделал резкий выпад в сторону соперника. – Беги, придурок, – вот правильный.
Давыдов замахнулся для удара. Лёша перепрыгнул через месиво овощей, фруктов и осколков и помчался к входной двери. Эля едва успела посторониться. Марк бросился следом, скорее, чтобы припугнуть нежели из желания надрать костлявую задницу горе-провокатора. Он закончил преследование у лестничных перил, через которые перегнулся и бросил вниз:
– Ключи вернул! И чтоб духу твоего рядом с моей женщиной не было!
После чего вернулся в холл, взял кроссовки, содрал с вешалки куртку, вырвав петельку с корнем, и швырнул вещи вниз.
Лёша бросил связку на ступени, подобрал своё тряпьё и стремительным шагом покинул подъезд.
Эля поискала глазами Тобика, нашла беднягу за запертой дверью спальни, вызволила и отправилась наводить порядок на кухне. Марк присел рядом на корточки, чтобы помочь.
– Этот тип может вернуться и начать скандалить, если поймёт, что я уехал?
Ей хотелось ответить "нет", но лживое слово застряло в горле.
– Я могу переночевать в машине, – начал было он, но Эля ужаснулась.
– Перестань. Ни к чему эти жертвы. Даже если он придёт, максимум, что будет – закатит очередной скандал. Он громкий, временами глуповатый, но безобидный.
– Тогда чего ты так испугалась?
– Не люблю бурных выяснений отношений. Своё решение я приняла давно, мы расстались, назад пути нет. Но как втолковать это человеку, который считает, что слушать других – дурная примета, я не знаю. Я пробовала и по-хорошему, и по-плохому, как видишь – безрезультатно. Надеюсь, хоть теперь он угомонится.
Они в два счёта закончили с уборкой, Эля подтерла пол, постелила в ванной свежую пеленку для мокрых делишек Тобика, пообещала шпицу, что впредь будет заботливее относиться к его собачьим потребностям и пошла проводить Марка. Обняла, поцеловала, отмела идею предложить ему остаться на ночь, вспыхнувшую в мозгу неоновым светом.
– Обещай позвонить, если он вдруг вернётся.
– Торжественно клянусь, – с готовностью подхватила она и на прощание прошлась губами вдоль колючей щетины.
– Кстати, ты задолжала мне три поцелуя, – вспомнил Марк, по обыкновению растягивая момент прощания.