– Смешно получилось, да? – уточнил Хотэй, словно с ним тут не заливалось полкоридора.
Ясно дело – спрашивал он только у Лели. А та не могла ответить. На нее вдруг накатило такое отчаяние, что она сама не поняла, как из глаз брызнули слезы. Мало того, что она застряла здесь по дурацкой ошибке, так еще и покушать не сможет третий день, ведь ее мерзкий ужин, воняющий тиной, разлетелся по полу.
– Черт возьми! – воскликнула она, вскидывая голову. – Хотэй! Какого… черта!
Леля не сдерживалась. За последние два месяца она отучилась чертыхаться, чтобы не слушать дурацкие шуточки Черта, и не переживать потом его проказы. Но сейчас на правила было плевать. Даже на те, которые она сама себе установила.
Хотэй почему-то больше не смеялся. А может, Леля не слышала его из-за того, что все посторонние звуки перебивал клекот ее сердца. Даже в глазах потемнело – словно бы от ярости. И лишь чуть позже Леля поняла, что на самом деле потемнело от того, что в темнице появилось кое-что темное.
– Леля, спокойствие, спокойствие! Я уже тут!
Леля думала, что ей показалось. Она была в Такамагахаре не так уж долго, но за родной речью из Нави уже успела соскучиться. Поэтому не ожидала так скоро услышать ее. Пускай и от Черта – даже он лучше, чем японский язык повсюду.
Лишь когда сознание чуть прояснилось, Леля сложила два и два. А затем чуть повернула голову, и поняла, что не ошиблась. Ей не мерещилась ни навья речь, ни Черт. Он был здесь. В Такамагахаре. К счастью, не с Лелей в клетке, а в коридоре.
– Черт! – воскликнула она, но не ругаясь, а наоборот. – Чертик! Чертичек! Ты здесь!..
– Ну все, все, – пробурчал Черт. – Я тут. Не надо меня звать – дергаюсь каждый раз.
Казалось, он смутился. Но Леля знала: он не способен на это чисто физически. Так что продолжала лепетать что-то про Чертика-Чертилу, которого она любит больше жизни.
– Нимфея сказала, что ты пошла в Такамагахару. Но я не думал, что из всех храмов здесь, ты выбрала поселиться в темнице… Вообще меня повело сюда еще на «осточертело» от Шинигами. Но не перекинуло. А потом ты так смачно ругнулась, что я все-таки прыгнул.
– Чертичек… – продолжала Леля, чувствуя, что сдают последние нервы.
Черт понял, что на внятный диалог Леля сейчас не способна. Поэтому он умолк и отошел на шаг, чтобы осмотреть место Лелиного заключения. Она, испугавшись, потянулась к нему сквозь прутья. Черт шарахнулся еще дальше.