Звонок. Парни рядом с ним всё ещё посмеивались – по инерции, без настоящего интереса. Дилан выдохнул. Медленно, как будто отпускал что-то внутри. Посмотрел на них. Голос прозвучал хрипло, но отчётливо:
– Звонок!
Те переглянулись. Один фыркнул, другой пожал плечами. Они пошли в класс. Без ухмылок. Без комментариев. Урок уже начинался, но Кевин не пошёл в класс. Он стоял у окна в коридоре, глядя на двор, где ветер гнал жухлые листья вдоль асфальта.
Когда Кевин вошел в класс его место выглядело почти нетронутым – почти. Карандаши сместились, как будто кто-то провёл рукой. А тетради не было. Он замер, взгляд скользил по столу, потом – на пол, потом – на соседние парты. Неловкое движение плечами. Пальцы заёрзали на ремешке рюкзака. Слева, у окна, кто-то тихо хихикнул.
– Художник потерял шедевр, – шепнул сосед по парте и, не скрываясь, протянул Дилану тетрадь.
Он взял тетрадь – и на мгновение замер, будто хотел понять, что с ней сделать. Кевин поднял голову. Их взгляды встретились. Молча. Дилан чуть замешкался. Рука дрогнула. Он мог бы отдать. Просто положить на парту и ничего не говорить. Но уже чувствовал на себе чужие взгляды. Он резко метнул тетрадь в сторону Кевина.
– Лови, – бросил, не глядя.
Не слишком сильно – ровно настолько, чтобы выглядело «как надо». А потом, будто ничего не произошло, развернулся к своим учебникам. Тетрадь ударила Кевина в лоб и соскользнула на парту.