– Ну а теперь, маэстро, ваш черёд. Зная ваши наклонности, я предположу, что вы снова выберете классику?[19]
– Знаете, Саймон, до того как вы меня спросили, я был уверен в том же, но сейчас, меня почему-то тянет послушать… «Белые розы».
– «Белые розы»?!.. Ох уж эта молодёжь, молодёжь! – сказал Саймон, после чего, посмотрев в сторону остальных зрителей и по-дирижёрски взмахнув рукой, проговорил: – Элвис, Иоганн, Гарфункл, на счёт три… один, два… поехали!
Из хаты Иоганна послышалась фортепианная музыка, Саймон два раза нажал на переключатель на стене, отчего выключился свет и включилась светомузыка. Саймон достал из-за пояса микрофон и, медленно переставляя перед собой одну ногу за другой, запел:
Немного теплее за стеклом, но злые морозы.
Вхожу в эти двери, словно в сад июльских цветов.
Я их так хочу согреть теплом, но белые розы
У всех на глазах я целовать и гладить готов…
Все, за исключением Муслима, были вовлечены в процесс: Саймон пел, Иоганн играл, Элвис подпевал, а Гарфункл, ритмично кивая головой, отвечал за подтанцовку. К концу песни певец тем же неторопливым шагом возвращался к Муслиму и, допев последнюю фразу, он вытащил из-под ремня пистолет и выстрелил спящей пулей в окошко жильца. Во время операции роль первой скрипки взял на себя Элвис. Но поскольку операция была не из простых, то спустя час певец охрип и не смог продолжить пение. Несколько минут солировала лишь одна мелодия. Гарфункл чувствовал на себе долг перед жильцами, он хотел подхватить брошенное знамя. И когда «Белые розы» начали свой круг по новой, заключённый открыл рот и запел, но из-за длительного пребывания в молчании его голос был не готов к таким нагрузкам, в результате чего из его горла вышла одна какофония. Но, к счастью, никто этого не заметил. Скрип открывающейся двери операционной заглушил этот позорный дебют.
Уставший Саймон вышел из апартаментов жильца и тяжело закрыл за собой дверь. Он положил на тележку поднос с мозгами и покатил к себе. Гений Иоганна почувствовал что-то неладное – по завершении песни он не замолк, а начал играть мелодию с начала. Ответ нашёлся скоро. Спустя минуту вернулся Саймон. Он выключил светомузыку, включил свет и окончательно скрылся за дверью. Фортепиано доиграло до конца и умолкло.
Ночью радиатор разбудил Гарфункла, ударив его током. После Гарфункл почувствовал землетрясение – это был гром. Вода через окно поступала в камеру, словно из душа. Снова сверкнула гроза, громогласно прокричав на прощание. Гарфункл вскочил на ноги. Надвигался Апокалипсис. Гарфункл не ожидал, что на этот раз он заявится сюда без песни. Он почувствовал только, как в коридоре открылась дверь и зашумела вода.