– Ты цел? – кинулся к нему Майер.
– Проклятая немчура! Сегодня третий раз меня с ног сбили! Что смотришь? Выдерни штык.
– Орудия, к бою! Заряжай! – раздалась команда. – Огонь!
На дороге и перед дорогой выросли столбы взрывов наших снарядов.
– Огонь!
Наши пушки грохотали четверть часа. Над немецкими позициями стояли клубы пыли и дыма.
Последовал приказ перенести огонь дальше за дорогу, и в атаку пошла пехота. Впереди красноармейцев бежал седовласый майор.
Вот они добежали до дороги, поднялись по насыпи, скрылись за ней.
– Прекратить огонь! – приказал Шведов. – Запрягай! Вперёд, ребята! За мной! На прорыв!
Ездовые вывели лошадей, запрягли, понеслись за пехотой. Шведов вскочил на лафет их орудия, справа параллельно мчалось второе орудие сержанта Максимова, слева четвёртое старшего сержанта Ефремова. Впереди скакал на Алиме Андрюшин.
Немцы не ожидали атаки и побежали на запад и восток, расступаясь перед красноармейцами.
Пушки перемахнули через дорогу.
– Товарищ, политрук! – закричал Власов. – Креера нет! На той стороне дороги остался! Сбежал, гад!
– Может убит? – предположил Майер.
– Ну конечно! Стрельбы не было, а он убит! Сбежал, сволочь! Я знал, я предупреждал!
– Некогда, Костя, некогда, потом разберёмся! – сказал Шведов. – Ничто ещё не кончилось!
И только он это сказал, как все услышали знакомый сверлящий вой, и чёрные тени понеслись по полю. Самолёты! Взрывы, взрывы, в самой гуще почти прорвавшихся красноармейцев! Крики людей, вой, грохот – такие, что собственной езды не слышно.
Почти догнали седовласого майора – слетела с него фуражка – в руке винтовка – подобрал у убитого – что-то кричит, но не слышно.
– Сашка! Ведь это тот самый! – узнал Власов. – Который…
И вдруг бомба попала прямо в седовласого. Взлетела к небу земля, и майор исчез в этом чёрном крошеве. А человек был и нету – на землю вместе с опавшей землёй он уже не вернулся.
А сзади другой самолёт, и третий – и все на их орудие. Кульков вцепился в станину ногтями: «Господи помилуй, господи помилуй! Только не сейчас, только не сейчас!» И Давид Губер: «Марья унд Йозеп!»
«Неужели всё это действительно происходит?! Неужели это происходит со мной?! – проносилось в Сашкином мозгу. – Как случилось, что я оказался на этом поле, и вокруг меня творится такое?! Как мы ещё живы? Нас всех давно должно было поубивать, а мы всё мчимся, и кони наши живы и мчатся, вытягивая шеи как взлетающие журавли».