Я невольно отметила эту деталь: всё, что касалось Ингрид, было идеально выверено, как по линейке.
За завтраком она сидела напротив нас, глядя на Адама с едва заметной улыбкой. На столе стоял кофе, горячий, но я вдруг зачем-то начала представлять, как он стремительно остывает только из-за одного её присутствия.
– Лео прекрасно выглядит, – сказала Ингрид и слегка наклонилась к люльке. Она провела ладонью по его лбу и запястью, будто проверяя температуру и пульс одновременно.
– Спасибо, – ответила я напряжённо и взяла сына на руки, невольно отгораживаясь от её взгляда.
– Я привезла тебе кое-что, – сказала она, обращаясь ко мне. – Травяной настой, который очень помогает успокоить нервы.
– У меня всё в порядке с нервами, – ответила я чуть резче, чем планировала, и тут же пожалела об этом.
Ингрид мягко улыбнулась, совершенно не задетая моим тоном:
– Конечно. Но иногда нам всем нужна помощь, чтобы прийти в себя.
После завтрака Адам отправился в город по делам, и атмосфера в доме внезапно стала тихой и напряжённой, будто воздух превратился в натянутую струну. Я осталась одна с Ингрид.
Я убирала чашки, чувствуя на себе её внимательный, спокойный взгляд. Под её ровным, почти ласковым взглядом я неожиданно успокаиваюсь – будто тонкий плед укрывает плечи и шёпотом обещает тишину, – и в тот же миг внутри вспыхивает раздражение: кожа под глазами начинает зудеть, дыхание ломается на короткие, нелепые вдохи, а под рёбрами шевелится крохотный, холодный ком тревоги, как если бы Ингрид теми же самыми мягкими зрачками вглядывалась не в меня, а сквозь меня, примеряя, подходит ли моя форма к заранее вырезанной ячейке её безупречного порядка.
– Здесь всегда ночью слышно маяк? – неожиданно для самой себя спросила я, стараясь звучать безразлично.
– Конечно, – её глаза чуть сузились. – Озеро всегда поёт тем, кто ещё не привык к его дыханию.
От её слов по моей спине прошла волна мурашек.
Вечером, когда я поднялась в нашу спальню, я заметила в коридоре странную тень. Дверь гостевой комнаты была приоткрыта, оттуда доносился едва уловимый, мерный стук, будто кто-то аккуратно расставлял предметы в строгом порядке.
Я остановилась, задержав дыхание, и в этот момент звук прекратился.
Когда я, наконец, добралась до постели, Адам уже спал. Между нами, как и прошлой ночью, осталась пустота, заполненная тихим, монотонным дыханием детского монитора. Сегодня Лео спал в своей комнате. Я снова услышала маяк – его звук проникал в комнату мягко и упрямо, словно был частью моей собственной крови.