Гатите повезло. Люди оставили заднюю дверь приоткрытой и даже москитную сетку и ту задвинули неплотно.
– Какие беспечные люди, – чирикает Стиви, подпрыгивая от нетерпения. – Опасно не закрываться на ночь, когда вокруг сплошные джунгли.
– Это не беспечность, – едва слышно мурлыкает Гатита. – Думаю, они просто свободны от тревог.
Пантера и дракончик через оставленную будто специально для них щёлочку уже хотят просочиться в дом, как из тёмного чрева жилища к двери вылетает зверь. Гатита замирает на газоне. Пантера видит, что в эту ночь зверь особенно сердит. А вот Стиви странного не замечает. Он заученно говорит:
– Привет, Чико! Ежегодная комариная инспекция, кек-кек.
– Не в этот раз, амиго, – рычит чиуауа и лапками отпугивает Стиви обратно в тропическую ночь. – Инспекции никогда и не было, да? Я много думал. И я понял! Вы воруете у моей стаи.
– Ну почему ты додумался именно на этот третий раз, – не спрашивает, а возмущённо чирикает Стиви из подстриженной травы.
Гатита, опустив усы, пытается домяукаться до лающего Чико:
– Мы не воруем, а защищаем все живущие здесь семьи.
Но объяснить получше маленькая пантера не успевает. Чико на неё лает:
– Да что такое уличное отребье, как ты, может знать о семьях?
Гатита прижимает ушки. Как? Спустя годы дружбы она всё ещё для некоторых живущих здесь чужачка?
– Уж если кто-то здесь и уличное отребье, – вступается за подругу Стиви, – то это – я.
И пока чиуауа и дракончик препираются, а Гатита осмысляет слова Чико, душная ночь сгущается ещё плотнее. Ведь с пальмы на газон спускается нечто. Оно настойчиво скользит по траве и, игнорируя пантеру, проходит в двери. В дом людей проникает паучиха, неся на волосистой спинке внушительный клубок яиц.
Чиуауа на мгновение замолкает: сначала поражаясь наглости пришельцев с улицы, потом – делая мучительный выбор. Наконец, Чико фыркает на Стиви, отворачивается от треклятой дверной щели и, повизгивая, начинает вытанцовывать перед паучихой.
– Сеньора, – негодует Чико, – я же вам объяснял. Сюда нельзя.
– Не объяснял, – отнекивается паучиха, с лёгкостью уворачиваясь от лапок Чико.
– Вы в положении, сеньора, понимаю, – тявкает Чико, проигрывая борьбу. Паучиха неумолимо напирает. – Но когда вы в прошлый раз устроили тут родильную палату, моя семья ещё неделю не могла ходить по полу! Всё было в ваших детях!