– Одо, если бы я отвечал на зло непротивлением, то мы все были бы мертвы. Еще той весной.
– Ладно, это меня занесло. Все же, я вечером беседовал с простым людом, для воинов – капеллан хитро улыбнулся – у меня другие примеры святых. Те, что ведут в бои небесные рати и поражают змеев, драконов и прочую нечисть.
– Очень… Хитро и гибко. – Потер подбородок Хелдор.
– Вера – тоже оружие. Топливо, что разжигает в душах огонь. Некоторые же верят в этого твоего Ху…
– Не надо. Не произноси.
– Все, молчу, молчу – Одо поднял руки в примирительном жесте. Я не из тех фанатиков. Мой разум достаточно гибок для того, чтобы принимать…
– Кем ты был, до того, как… – Хелдор пожал плечами –ну раз ты был в страже, то было и ремесло.
– Мясником… Я скорее занимался бумажной работой, и уже почти не разделывал туши – поторопился он добавить, когда Хелдор фыркнул, сдерживая смех.
– Прости, это и правда, в некоторой степени, забавно. – Хмыкнул командир пикинеров – Но тем явственней ощущается – вдруг очень серьезно добавил он – как этот бой тебя изменил. – Но… Боюсь не Верховный тебя защитил, – Хелдор чуть подался вперед, щурясь огонь свечей и лампад – ему не направить твоей руки. И не заставить сердце биться сильнее, разгоняя кровь по уставшим мышцам. Ну а сам я – Хелдор показал на шрамы на лице – выбрался оттуда, куда едва ли ступит Верховный.
– Я тут припомнил, – сказал Одо, игнорируя его колкость – что один из твоих бойцов исповедовался передо мной. Он был в смятении. Столь разным ты был, когда тебя пытались пленить и… Когда ты вел отряды в бой.
– Кто это был?
– Важно то, что он сомневался, герой ли его командир, или палач. Он не называл твоего имени. А я – с нажимом сказал Одо – не скажу его, так что сядь, не нависай надо мной.
– Тем не менее, ты знаешь… Лишнего.
– Думаю, этот случай известен всем, и Майсфельду в том числе. Едва ли кто-то осудит тебя, но… но и не поймет. А кто-то, быть может, и разуверится в тебе. Откажется исполнить вдруг твой приказ, вспомнив, как ты терзал человека, пусть и врага, несмотря на его мольбы – и тебе, и Верховному.
– Ты за этим меня сюда позвал? Как бы то ни было, молитвы тому увальню не помогли. Верховный Отец наблюдал, сверху – и не вмешался.
–А ты подумай, если вдруг душегуб, убийца, насильник – начнет вдруг молиться, прежде чем его повесят – прилетит вдруг небесное воинство и спасет его. За какие заслуги?