Рыцарь вскочил, легко подхватил ее на руки…
И они словно растаяли в темноте, только откуда-то доносился ласковый смех и нежный шепот…
Пришлось возвращаться в суд одной.
– Ну, что? – при моем появлении сидящая на скамье ведьма подняла голову. На ее коленях млел фамилиар. – Согласился?
– Кхм, – я прочистила горло, – думаю, вам не придется переделывать пояс верности. Только снять.
– Чудненько. – Она широко улыбнулась.
– Стороны, вы достигли соглашения? – раздался скрипучий голос судьи.
– Да, ваша честь! – подтвердила я, вынимая лист бумаги.
Надо составить текст, подписать его за господина де Моруа (благо, по договору я имела такие полномочия) и дождаться утверждения…
Вышла из суда я спустя полчаса.
С надеждой огляделась, но сегодня Поль меня не встретил. Колени подкашивались от усталости и волнения, но я побрела прочь. С деньгами не густо, так что придется идти пешком, а это не меньше получаса…
И тут в мою усталую голову пришла отличная мысль. Можно ведь прямо сегодня переночевать в офисе! Это намного ближе. Постелю себе на диванчике (покуситься на кровать госпожи Громовой казалось кощунством), сменное платье там тоже есть на всякий случай.
Решено!
От предвкушения скорого отдыха у меня прибавилось сил, и до офиса я добралась за какие-то десять минут.
Когда я ввалилась в приемную, Нюр поднял глаза от толстенного фолианта.
– Как прошло?
– Отвратительно! – с чувством сказала я.
– Проиграла? – он отложил книгу и, спрыгнув со стула, сочувственно похлопал меня по руке. – Не переживай, у всех бывает.
– Да нет, – я пожала плечами и прислонилась к стене. Ноги меня уже не держали. – Мировое.
– А, ничья, значит. Ты…
В ночной тишине оглушительно громко хлопнула входная дверь. Неужели я забыла ее запереть?
Кто-то споткнулся, негромко выругался, щелкнул выключателем.
«Кого там еще принесло среди ночи?!» – устало подумала я и потащилась в прихожую.
Следом за мной отправился карлик, вооружившись неизменной вилкой.
Я споткнулась на пороге, узнав до боли знакомую спину.
– Стэн?! – прошептала я растерянно. – Это правда ты?
– Привет, Аля, – произнес он спокойно, как и каждое утро эти два года…