А имя Кощеево, в легендах останется,
Как символ коварства, что вечно карается.
***
Варвара-Краса: Легенда о Заречной Деве
Над рекой Заречной, где туман клубится,
Где ивы плакучие в воду глядятся,
Жила Варвара, дева неземная,
Красотой затмившая солнце ясное.
Не дочь царя, не княжеского рода,
А дочь рыбака, что ловил у брода.
Но в глазах Варвары – звёзд ночных сиянье,
В косах – золото спелого поля ржанье.
И слышали люди, как пела Варвара,
И песня её – словно звонкая арфа.
Укрощала ветры, усмиряла бури,
И рыбы косяком плыли к её лазури.
Но позавидовала ей колдунья злая,
Что в чаще дремучей век свой коротала.
Задумала красу Варвары похитить,
И в камень холодный навек превратить.
Пришла колдунья, обернувшись нищенкой,
Просила Варвару о хлебе и водице.
Варвара, сердцем чиста и добра,
Приняла старушку, не чуя зла.
И как только коснулась колдунья руки,
Варвара застыла в муке и тоске.
Превратилась в камень, холодный и серый,
На берегу реки, где пели ей трели.
Но не умерла песня, не умерла сила,
Что в сердце Варвары навеки застыла.
И говорят, в полнолунье, когда тишина,
Слышно, как камень тихонько поёт она.
И если придёшь ты к реке Заречной,
И камень Варвары погладишь сердечно,
То, может быть, услышишь шёпот тихий,
О деве-красе, что стала легендой великой.
И помни, путник, что красота – дар,
Но зависть и злоба – страшнее пожар.
Храни своё сердце чистым и светлым,
Как Варвара-Краса, что стала бессмертной.
***
Царь Горох и Золотая Горошина
В стародавние времена, когда реки текли киселём,
А берега молочные, да с пряничным кремлём,
Жил-был Царь Горох, властитель земель гороховых,
С усами кудрявыми, да с думой о делах новых.
Не золото правил он, не серебро ценил,
А горох любил пуще, им он мир творил.
И в царстве том гороховом, где горох – всему глава,
Росла горошина одна, невиданной красы и дива.
Не простая то горошина, а золотая вся,
Сияла в поле солнечном, как утренняя роса.
И вещий ворон каркнул вдруг, с небес слетев к царю:
«Коль ту горошину сорвешь, познаешь ты беду!»
Но Царь Горох не слушал, гордыня в нём кипела,
«Я царь! Что мне пророчества? Что мне воронье дело?»
И сам пошёл он в поле то, где горошина росла,
И сорвал её, не ведая, что беду накликал.
И в тот же миг земля дрогнула, и небо потемнело,
И вой поднялся леденящий, что душу омертвело.
Из-под земли восстал Кощей, худой, как стебель сухой,