И захохотал зловеще: «Теперь ты будешь мой!»
Ведь в той горошине золотой, была Кощеева душа,
И Царь Горох, по глупости, её освободил, спеша.
И началась война великая, гороховая рать
С Кощеевой нечистью, что землю стала рвать.
Но Царь Горох не струсил, он меч гороховый поднял,
И в бой вступил отважно, за свой народ восстал.
И долго бились воины, и кровь лилась рекой,
Но Царь Горох, с горошиной, Кощея победил с лихвой!
И снова солнце засияло, и мир вернулся в край,
А Царь Горох, мудрее став, запомнил этот май.
И с той поры он правил честно, горох свой берёг свято,
И помнил, что гордыня – путь к погибели чреватый.
Так помните же, люди добрые, сей сказ старинный мой,
Что даже царь, с горошиной, не властен над судьбой.
И слушайте пророчества, и мудрость берегите,
И горох свой, как зеницу ока, всегда храните!
***
Баба Яга: Песнь Костяной Ноги
В глуши лесов, где тень густа,
Где сосны шепчут про года,
Стоит избушка на курьих ножках,
Обитель древней, жуткой крошки.
Не крошка вовсе, а Яга,
Костяной ногой ступает во мгле.
Глаза горят, как угольки в печи,
И сказки старые бормочет в ночи.
Она хранительница тайных знаний,
Владеет силой древних заклинаний.
В ступе летает, след метлой заметая,
И ветер воет, ей подражая.
Кто к ней приходит – ищет ли совета,
Иль помощи в делах, что ждут ответа,
Того Яга встречает не ласково,
Но испытания даёт, чтоб было ясно:
Достоин ли он знанья иль награды,
Иль ждёт его лишь горькая расплата.
Загадки сложные, дела нелёгкие,
Проверят дух, и сердце, и походку.
Она – не злодейка, и не святая,
Она – стихия, сила вековая.
Связь между миром явным и потусторонним,
Хранительница древнего закона.
И если ты, путник, в лес забредёшь,
И избушку на ножках вдруг найдёшь,
Не бойся, но помни: будь честен и смел,
И, может быть, Яга тебе откроет свой предел.
Но помни, путник, цена высока,
За знание, что дарит Костяная Нога.
И прежде чем просить её о чём-то,
Подумай хорошо, что ты готов отдать потом.
***
Кикимора и Тень Домового
В сумеречном царстве, где сплетаются сны,
Живёт Кикимора, хозяйка тишины.
В углу за печкой, в старом сундуке,
Прячется она, как лист в реке.
Глаза, как бусины, блестят в полумраке,
Волосы спутанные, словно в диком мраке.
Одета в лохмотья, из старых тряпиц,
Прядёт она нити из ночных зарниц.
Ночами, когда дом погружается в сон,
Кикимора выходит из своих укромных сторон.